Новые сказки. Том 1

– Морду скотчем нельзя, мы будем брать крупный план морды, а вот насчёт когтей мы консультировались с ветеринаром – они отрастают. Пока отрастут, будешь жить при киностудии на полном обеспечении, «Вискас» три раза в день, про сметану не забыл?

Режиссёр достал из холодильника банку сметаны ёмкостью один литр, сунул туда палец и дал облизать коту, потом поставил банку на подоконник рядом с воробьём:

– Почувствуй разницу.

Кот сначала смотрел, не мигая, широко раскрыв глаза, затем прищурился и миролюбиво промямлил: «Банка больше».

– Ну, по рукам, вернее, по лапам, короче, по конечностям, – обрадовался Феликс. Ляля, держа одной рукой кота, другой отпечатала тексты договоров, достала штемпельную подушку. Режиссёр подписал бумаги, а кот и воробей поставили отпечатки лап. После этого кот стал облизывать лапу и перемазал всю морду.

– Темнота, – произнёс воробей и попросил салфетку.

– Ну вот, – завопил Феликс, – кот измазан, куда ты смотрела, Ляля?! Беги за кошачьим шампунем, мыть будем.

Ляля купила шампунь и пластмассовый жёлтый тазик. Глеб сходил и набрал воды. Кот, прижав уши, мёл по полу хвостом и злобно шипел.

– Девочке мыть кота?! А что будет с моими руками? – вопрошала Ляля, пародируя рекламу «Фейри». Но её никто не слушал. Феликс и Глеб, глядя на кота, одинаково восклицали: «Какой типаж! Какой типаж!» Воробей смотрел с интересом, воробьи любят, когда собака дерётся с котом, когда дети привязывают к кошачьему хвосту пустую консервную банку, но купание кота – это зрелище покруче. Минут через пятнадцать кот стал шипеть тише и реже.

– Батарейки сели, – съязвил воробей.

Феликс налил в крышку сметаны. Кот вылизал крышку, шипение прекратилось, хвост замер. Кот принял решение. На самом деле кошки машут хвостом не только когда злые, но также когда не уверены и не знают, что делать. Кот во время мытья никого не поцарапал и не укусил, но мявкал очень жалобно и глядел так печально… Воробью даже стало его жаль. «Интересно, – подумал воробей, – что это за продукт такой – сметана, что кот стал доступен для народа и прост в употреблении». Он подлетел к банке, сел на край и клюнул – голова погрузилась в сметану. Завёрнутый в полотенце кот хохотал, будто его щекотали.

– Ну вот, – начал сердится режиссёр, – теперь воробей измазан.

– Воробья мыть не надо, начальник, – развязно заявил повеселевший кот, – давайте я его оближу, я от таких загрязнений очищаю легко и охотно – языком, – кот показал язык – розовый язык меж белых отменных зубов.

В первый день съёмок делали крупные планы. Кот был ещё при когтях. Он лез по дереву, полз по ветке, прыгал на игрушечного поролонового снегиря, вместе с ним падал с ветки в снег. Сначала кот вёл себя вальяжно, хищником от него не пахло.

– Когти, когти!!! Выпустить когти!! Мне нужен крупный план когтей!! – орал Феликс.

– Я не вижу зверя!! Ну, сделайте с ним что-нибудь…

Кот зевал. Поролоновый снегирь его явно не вдохновлял. Глеб подошёл и заорал коту в ухо: «Завтра тебе когти обрежут!» – и дёрнул кота за хвост. Воробей хохотал от души. Кот озверел: он вращал глазами, скалил зубы, шипел, когти вылезли, как кинжалы.

– Уже лучше, – обрадовался Феликс.

После каждого дубля Ляля гладила кота и кормила колбасой.

– Колбасы не давать, – отрезал Феликс.

Кот превзошёл самого себя. За когти, за колбасу, за этого нагло ухмыляющегося пернатого, за всё ответил поролоновый снегирь. От него ничего не осталось. Кот выковырял лапой из зубов остатки поролона и заявил: «Сметану в студию!»

– Не возражаю. Ляля, налей ему сметаны, заслужил, – сказал режиссёр. Воробей притих. Кот съел сметану, но всё ещё нервно вздрагивал и мёл хвостом. Ляля чесала кота за ухом и шептала: «Успокойся, я сегодня возьму тебя домой. У меня мягкий диван, телевизор, сметана…» Глеб и Феликс дружно хвалили кота, интересовались, не сменить ли ему имя на Оскар. Кот вежливо отказался. Невесело было только одному воробью. Он представил себе завтрашнюю съёмку, этого оскароносного героя второго плана, и у него созрело твёрдое желание смыться. Для начала он залетел на рябину и пристроился поближе к стволу на верхней ветке.

Наконец-то съёмочная группа обнаружила отсутствие воробья.

– А где воробей?! – закричали все и закрутили головами. Догадались спросить кота. Кот понюхал воздух, задрал морду вверх:

– Вон он – на рябине. Сдрейфил.

– Спускайся, мы уже собираемся, сейчас на студию поедем, автобус ждёт, – кричали воробью.

– А я и долететь могу.

– Никто не сомневается. Но вместе веселее.

– Это кому как. Некоторым лететь веселее.

– Так может, кот не врёт, ты струсил?

– Кот врёт, – воробей перебрался на ветку пониже.

– А в автобусе семечки…

– Я не заслужил.

– Есть мнение, что заслужил.