Новые сказки. Том 3

Больше всего на свете Пингвин любил кататься с ледяной горки, лёжа на животе, расставив в стороны крылья, чтобы можно было лететь вниз до самой кромки океана и со всего размаха шлёпаться в воду. В этот момент важно нырнуть как можно сильнее, потому что только на глубине можно поймать юркого кальмара или рыбёшку. Пингвин проделывал этот трюк с большой виртуозностью. Его крылья работали как маленькие пропеллеры, помогая двигаться вперёд, а лапки шевелились так быстро и проворно, что уже через несколько секунд ему удавалось схватить добычу. Проглотив её прямо в воде, он выпрыгивал резво назад, пролетая в воздухе целых два метра, а то и больше! И опускался на ближайшую льдину.

– Ух ты! Как здорово! – восклицал Пингвин, вспоминая слова своей бабушки. Когда-то она с гордостью говорила: «Мы – настоящие птицы, только превратившиеся за время долгой эволюции в бескрылую гагарку». Задумываться в детстве над её умными речами было некогда, а вот сейчас они почему-то всё чаще приходили на ум.

«Конечно, я настоящая птица! – размышлял он, тяжело падая на лёд. – Кто ещё умеет так высоко подниматься в воздух? Только чайки и мы, пингвины».

Приятно осознавать, что их род имеет прямое отношение к этим красивым неугомонным птицам, которые в огромном количестве селились на прибрежных скалах, привлекая к себе внимание резкими криками. Не меньше, чем кататься с горки, Пингвин любил наблюдать за ними. Слушать, как они галдят, устраивая гнёзда, смотреть, как без устали летают к морю, как кружат над водой, расправив длинные крылья, чем-то похожие на его небольшие крылышки, и как кидаются за рыбой, ловя её у поверхности волн. «Птицы, а нырнуть боятся!» – удивлялся он, следя за чайками, которые уносили пойманную рыбёшку желторотым птенцам. Как-то ему довелось увидеть одного малыша, когда тот вывалился из гнезда и беспомощно пищал, лёжа на снегу. Сколько его мать ни металась над ним, сколько ни кричала, так и не смогла помочь, птенец замёрз, и вскоре его запорошило снегом.

«Какая беспечность! – подумал в тот момент Пингвин. – Птица, а ведёт себя как неразумное существо! Куда приятнее, и безопаснее во всех смыслах, вылупиться из яйца не в гнезде на краю скалы, а под тёплым маминым животом! Отсюда уж точно не упадёшь! И никогда не замёрзнешь. А потом можно перебраться на отцовские широкие лапы и находиться на них столько времени, сколько нужно, для того чтобы окрепнуть и научиться ходить самому». Так размышлял любитель снежных горок, втайне радуясь, что родился не в птичьем жилище.

Однажды, усевшись на льдину и приготовившись смотреть на скалы, Пингвин увидел рядом с собой Чайку, неожиданно опустившуюся неподалёку от него.

– Здравствуй, – смущённо сказал он и поклонился.

– Здравствуй, – ответила Чайка, гордо потопталась на месте и отошла в сторону. Её чёрные глазки смотрели с вызовом, вблизи она казалась ещё прекрасней, чем в небе. Приглядевшись, Пингвин решил, что они с ней очень похожи. Оба чёрно-белые, с крыльями! Только крупные перья Чайки не шли ни в какое сравнение с его оперением, состоявшим из трёхслойного покрова мелких пёрышек, таких нежных и ласковых, что бедняга испугался, как бы Чайка не приняла их за пух!

– Хочешь, я принесу тебе кальмара? – спросил он торопливо, намереваясь показать своё мастерство.

– Хочу, – ответила Чайка, внимательно наблюдая за тем, как новый знакомый бросился к воде, чтобы через минуту вылететь из неё, держа в клюве кальмара. Она взяла угощение.

– Вкусно, – сказала гостья, проглатывая.

– Почему ты не ныряешь? Почему ловишь рыбу у самой поверхности? – спросил Пингвин о том, что его постоянно мучило.

– Вы ныряете, потому что не умеете летать! А нам зачем? – изумилась птица.

– Да, ты не похожа на моих друзей, у тебя красивая шея и красивые лапки, – заметил её собеседник, почему-то став грустным. – Но ведь ты не станешь отрицать, что мы родственники? – осторожно спросил он.

Чайка высокомерно улыбнулась. Немного помолчав, она решила сказать правду.

– Нет, ты не птица, ты пингвин. Ты никогда не поднимешься на скалы, где мы вьём гнёзда, никогда не покружишь над морем. Ты можешь только прыгать на льдину и кататься с ледяной горки. Я видела, как ты это делал.

Пингвин был потрясён простотой и убедительностью её слов. Помолчав, он взглянул в небо, ставшее вдруг таким далёким и недоступным, и отвернулся.

– Но самое главное, – продолжала надменная Чайка, – тебя никогда не потянет в новые края, в которых всегда много рыбы. Где вместо снега трава! Ты никогда не узнаешь, что такое «тепло»!

– «Тепло»? Что это такое? – печально переспросил Пингвин.

– Видишь, ты не знаешь, что такое «тепло»! Тепло – это когда сильнее бьётся твоё сердце и когда ты готов лететь за тысячи километров! К новому! К солнцу!

Подумала и с серьёзным видом добавила:

– Вот это и означает, что ты настоящая птица.

– Я настоящая птица, – упрямо повторил Пингвин.