Новые соседи

Рысь подошла к Гимтару… и ласково потерлась о больную ногу! Гимтар пошатнулся, но устоял; опустил руку и погладил красавицу, провел ладонью по гибкой спине. Удивленно вскрикнула Столхед, и тишина вокруг стала оглушительной. Пораженные алайны глядели на невиданное зрелище. Не может быть!.. Пушистая смерть не жаловала никого, кроме Воительницы! Ры́ча, так звали хищницу, недавно порвала очередного северянина, ночного убийцу, которого настырные враги в который уже раз подослали к Столхед…

— Оставьте нас! — раздался властный голос, и ближники зашевелились. Выворачивая шеи, теснясь и толкаясь, они покинули зал.

Столхед наконец-то посмотрела Гимтару прямо в лицо. Старый танас едва не упал — столько презрения плеснуло из зеленых глаз!.. — ухватившись за ошейник усевшейся рядом кошки.

— Зачем ты пришел? Проведать вдову брата? — резанул по сердцу голос, которого он не слышал тридцать лет.

Гимтар помялся. Горло сжало, и он не смог выдавить ни слова. Рысь наклонила голову набок, заглядывая в лицо, подняла хвост и медленно направились к креслу. Сделала два шага, вновь глянула, и Гимтар двинулся следом. Шагнул на первую ступеньку, вторую…

— Пришел проведать вдову брата? После стольких лет…

Кинжал, выскочивший из широкого рукава, уперся Гимтару под подбородок. Лезвие оказалось острым. Бритва, а не лезвие: Гимтар сразу это почувствовал, едва клинок прикоснулся к шее. Кожа разошлась, пошла кровь. Но танаса это не остановило: он сделал еще шаг, и кровь побежала быстрее.

Зазвенел упавший кинжал, он схватил Столхед и впился долгим поцелуем, едва не прокусив ей губы и запачкав льющейся кровью. Голова пошла кругом. Любимая по-прежнему пахла солнцем, железом и горными травами. Как будто и не было одиноких тридцати лет…

В комнатке еле развиднелось, близился рассвет. Столхед, сидя на краю кровати, расчесывала длинные густые волосы. Силуэт любимой едва угадывался, и Гимтар вытянул руку, коснувшись обнаженной спины. Столхед вздрогнула, дотронулась до ладони танаса, на миг сжала и тут же отпустила, встав с ложа. Зашуршала одежда.

— Это ты придумал пригнать рабов? — спросила Столхед.

Голос спокойный, уверенный. Жаркая ночь осталась позади.

«Одно слово — Воительница», — улыбнулся Гимтар.

— Нет. То задумка Рокона…

— Тарх. Что за имя, кто таков?

Гимтар рывком поднялся, запалил лучину.

— Это ближник дана, наш человек. Посланец от Рокона к бунтарям. Что с ним?

— Мои люди объезжали границу со скайдами, наткнулись на следы северян, пошли по ним и явились к бою.

— К бою?

— Твои рабы схлестнулись со скайдами и северянами, — коротко кивнула Воительница. — Выгрызли победу… Когда б не это — мои воины убили бы чужаков, а так… — Столхед ткнула в грудь Гимтара. — Наш уговор с Дорчариан: я хозяйка в родных землях! Стоило упредить меня о своих замыслах! Хитроумные вожди… Подговорили рабов, те выгнали скайдов из сел. Дальше что? Недоноски побежали к северянам, а у тех самих жрать нечего. Голод гонит дикарей к нам. Ухорезы лютуют пуще прежнего, воинов не хватает. Потому и рабов пощадили, раз умеют держать клинки, взяли их в отряд — уж больно север нынче беспокоен.

— Где Тарх?

— На границе. Сводным отрядом гоняют северян.

— Я привел подмогу, подвез зерна, — заторопился Гимтар. — Навалимся вместе, задавим дикарей!

— Вместе? Алайны вместе с дорча? С чего такая милость?

— Имперцы напали на долину. Заняли Архогу.

Гимтар пересказал Воительнице последние события. Наскоро — он и сам знал немного. Столхед покачала головой. Гнев ее улетучился.

— Тяжелые времена настают для Дорчариан… — прошептала она.

Раздался стук молотков, и Гимтар подошел к окну. Ночная темень окончательно отступила. Во дворе работники колотили помост для большого шатра и навесов. Вскоре здесь соберется Круг Хранителей.

«Еще одно поле битвы. Хранители без Хродвига… Клибб знает, что придумают».

— Хродвиг умер. Слышала?

— Пора бы уже… Столько лет. — Столхед пожала плечами. — Шептались, после моей свадьбы ты ни единым словом не перемолвился со стариком. То правда?

Гимтар не мог оторваться от лица любимой. Провел ладонью по щеке. Морщины, седина в густых прядях, железный блеск во взгляде — все пустое. Он видел перед собой прежнюю Столхед, Деву Алайны, которую встретил тридцать лет назад в этом доме. Остальное — пустое. Главное — она рядом.

— Врут. Танас дана Дорчариан не разговаривает с Главой Круга Хранителей? Зачем Эндиру такой танас?

— Эндир… Эндир, муж мой. — Губы Столхед изогнулись и Гимтар убрал руку. — Эндир Суровый, Эндир Непреклонный, Эндир Законник… Блудливый кот он, твой Эндир!

Гимтар вспомнил, как дан задирал подолы служанкам, как отлучался из Виллы. Вспомнил свою злость и обиду на брата.

— Как увидел мои тяжелые груди, мои тугие бедра, — взгляд Эндира затуманился, руки потянулись…

Гимтар дернул себя за бороду. Он не хотел этого слышать, но и прервать Столхед был не вправе.

Воительница посмотрела Гимтару прямо в глаза.

— Можешь гордиться братом. Всё так: и суровый, и непреклонный, и законник. Груди мои были тяжелы, а бедра круглы потому, что… я легла на свадебное ложе непраздной…