Новые соседи

Шатающийся Клоп выполз из пещеры. В голове тонко звенело. Прижимая к голове ладонь, он поплелся к белой границе. Вокруг шуровали имперцы. Клоп уселся на белый камень и махнул рукой.

— В холмах склепы. Увидите.

Довольный Эсам кивнул и первым перешагнул через границу. Подручные поспешили следом и вскоре разбежались по Городу мертвых. Послышались громкие крики и хохот. Клоп дождался, когда утихнет звон, и двинулся вперед.

«Жадный Крент все у меня забрал. Глядишь, и получится прихватить пару монет».

Ликующие вопли доносились спереди, и Клоп пошел по кругу. Слева возвышался один из могильных холмов, и недомерок решил сунуть нос туда: авось повезет. Он ступил в ложбину и вдруг разобрал впереди тихий голос Эсама-Сплетника. С кем он там разговаривает? Пригнувшись, любопытный недомерок прокрался на вершину холма, улегся меж кочек и осторожно выглянул.

— Ну, здравствуй, дан Дорчариан. Вот и сюда я добрался… — Сплетник покачивался с пятки на носок перед входом в склеп. Островерхий капюшон болтался на спине. Клоп присмотрелся — и холодок пробежал по хребтине. В глубине склепа виднелась мумия на высоком кресле. — Вот так, Законник. Думал, ты самый умный? Ты даже ничего не слышал обо мне, а я забрал твою жизнь. Пожалуй, мой человек уже и братца твоего упокоил. Теперь я возьму и твое золото, затем проберусь в твой неприступный Дорчариан, проверю казну. А потом… Потом, глядишь, подгребу и все земли Дорчариан в свою мошну. — Эсам похлопал по туго набитой суме на боку.

Лоскуты ветхой ткани шевельнулись в сжатых кулаках мумии — и волосы на загривке Клопа встали дыбом. Однако Сплетник нисколько не испугался и шутовски поклонился.

— Я Эсам Талик… Будет на то воля Пагота — будущий князь долины, хозяин гор. Я бы поболтал еще, но недосуг, дан. Пора мне принести огонь в Декурион. Декурион в огне! — захихикал Сплетник. Мокрый от страха Клоп сполз по склону холма. Хихикающий Эсам прошел мимо, не заметив недомерка.

— Не всегда добронравно веселье Пагота для смертных…

Вутц пошел на второй круг, пересказывая о ночном нападении северян на стоянку, и Гимтар отнял ладонь от подбородка:

— Прекрати. Сопли втяни, старик.

Вутц выпрямился, вцепился в посох.

— Так-то лучше, — тяжело вздохнул Гимтар и потер грудь. Вутц вновь сгорбился. — Не было там никогда северян, отродясь не было. Чего уж там… Ули — парень крепкий, и Вилея с ним не пропадет. Будем молиться Матери…

Носатый старик скорбно покивал, тряся клочковатой бородой.

— Мне здесь нужно со всем разобраться и к войску спешить! — гаркнул Гимтар и прихлопнул ладонью по столу. — Я тебя зачем вызвал? Слезами умываться?

Вутц вновь разозлился.

— Понял, танас. Понял. Не ори, я не мальчик. — Старейшина Пайгалы стукнул посохом.

— Вот то-то и оно, — проворчал Гимтар, поднимаясь и примериваясь к высокому резному трону Столхед. — Зови. Учителя этого имперского, соглядатая…

Гимтар поднялся по ступеням. Поворошил на рабочем столе, усыпанном свитками и бумагами, и выцепил пожелтевшую пергаментную страницу. Присел на ближайшую к трону ступеньку. Привели Арратоя. Вутц уселся справа от Книжника, поглядывая на вошедшего сбоку.

— Расскажешь? — Гимтар кинул взгляд на имперца.

— Что рассказывать? — умело пряча волнение, спросил Арратой. Его дорча был безукоризнен.

— Ну… например, про это. — Гимтар вытащил решетку на тонкой бечевке и покачал перед имперцем. — У тебя есть такая?

— Была. — Кадык на шее подпрыгнул и опустился обратно. — Я… разломал ее и выбросил. Я больше не хочу той жизни, — тихо пояснил Арратой.

«Гляди-ка… Той жизни он не хочет. А какой хочет?»

— Рассказывай. Как стал соглядатаем, как очутился в Колодце, — все рассказывай. Только, — Гимтар свел большой и указательный пальцы, оставив между ними маленький зазор, — коротенько.

И Арратой рассказал. Четко и по делу, Гимтар даже залюбовался. За время рассказа танас дважды всем телом подавался вперед: впервые, когда услышал, что Арратой — тайный гьерд Мадлла, сынка архогского старейшины. И во второй раз, когда имперец поведал слова умирающего Хродвига на границе Города мертвых.

— Повтори, — велел Гимтар и откашлялся. — Повтори!

— Я признаю тебя, Хоар, сын Хоарда, своим внуком и своим словом ввожу тебя в даип. Да будет так, — чуть прикрыв глаза, раздельно повторил Арратой.

«Не так, отец. Не так! Заделал байстрюка, а потом признал его сыночка. Кровь данов — не водица. Так не будет!»

Гимтар поджал губы и подозвал Арратоя ближе. Достал пергамент и развернул, выставив перед собой и не выпуская из рук.

— Прочти! — Арратой кинул взгляд на вырванную страницу и побледнел. — Прочти, громко!

— Император… ослиная драная задница! Я сам взял свою свободу!

— А голосок-то дрожит… — с деланым удивлением протянул Гимтар, обращаясь к Вутцу. — А когда в учетной книге такое корябал небось не дрожал. Знаешь, откуда у меня это?

Арратой пожал плечами.