Читаем Новые стихотворения полностью

Ночной выезд

Тронули лихие вороные,двух орловских рысаков полет…Фонари, колонны, постовыемолча промелькнули у ворот.Непривычно тихо и светло…По Неве, по мостовой торцовойи по набережной дворцовойнас, как вихрем, пронесло.В этом полуобморочном бденьигде земля? Где небо? Где река?Летний сад в задумчивом томленьи…И летят копыта рысакамимо легких этих изваяний,мимо неуснувших этих зданий,мимо их дремотных очертаний…Город будто пересталв тот короткий миг существовать,продолжая только умолять,как больной безумец, о покое,словно в голове его царитпутаница давняя, и мыслипаутиной жесткою нависли,перевоплощенные в гранит,а гранит — он чувствует — в ночноенебо непомеркшее летит…(Т. Сильман)Парки, I — VII

Эти стихотворения датируются 9—17 августа 1907 г. (Париж).

Философская «парковая лирика» приобретает большое значение в начале XX в., когда убыстрение бега истории и прогрессирующая индустриализация грозят похоронить многие, может быть, привычные, но всегда живые стороны прекрасного. Только в России в этой связи можно упомянуть «Вишневый сад» Чехова и Московского художественного театра и таких разных живописцев, как Александр Бенуа, Константин Сомов, Витольд Бялыницкий-Бируля.

Портрет

Написано 1—2 августа 1907 г. в Париже.

В стихотворении имеется в виду выдающаяся итальянская драматическая актриса Элеонора Дузе (1859—1924) и — со свойственной многим стихотворениям Рильке конкретностью повода — ее выступление в Берлине в ноябре 1906 г. в трагической роли Ребекки в драме Ибсена «Росмерсгольм». Это подтверждают письма Рильке и об этом можно судить также по II—III строфам.

Утро в Венеции

Датируется началом лета 1908 г. (Париж).

Рихард Бер-Гофман (1866—1945) — австрийский писатель, современник Рильке.

Судя по стихотворению Рильке, окна дома, где он жил в Венеции осенью 1907 г., выходили прямо на гавань Сан Марко и на ансамбль зданий острова Сан Джорджо (св. Георгия): по нашим понятиям, перспектива, подобная виду на Биржу из окон западного крыла Зимнего дворца в Ленинграде.

Ансамбль Сан Джорджо — одно из последних и самых зрелых творений великого виченцского ренессансного зодчего Андреа Палладио (1508–1580), основателя архитектурного классицизма Возрождения и предтечи классицизма XVII — начала XIX веков.

Поздняя осень в Венеции

Датируется началом лета 1908 г. (Париж).

8-10…словно генерал // морей решился увеличить вдвое // перед рассветом свой галерный флот… — Имеется в виду известный венецианский флотоводец Карло Дзено (1338–1418). Его братья Никколо и Антонио Дзено совершили невероятное по тем временам путешествие к гренландским берегам. Мария фон Турн-и-Таксис сообщает в своих воспоминаниях о Рильке: «…он задумал написать книгу о Карло Дзено, знаменитом адмирале, жизнь которого была так богата приключениями» ( Maria von Thurn und Taxis. Erinnerungen an Rainer Maria Rilke. Frankfurt am Main, 1966, S. 14). Однако этот замысел поэта не был осуществлен; но долгое время он привлекал его творческое внимание.

Приводим также перевод В. Топорова:

Теперь она не кажется блесноюи юрких не приманивает дней.Дворцы звенят стеклянней, чем весною,о взгляд твой разбиваясь. И темнейсады, где лето тысячью паяцеввисит, тоскует, смерти ждет;но вот, морские толщи опоясав,восстала воля: словно вырос флот,удвоившись по знаку адмирала,и выплыл, пропитав рассвет смолой,из тайного ночного арсенала,и, накренившись тяжкими бортами,уходит вдаль под всеми парусами,и ветер в них — попутный, роковой.Собор святого Марка
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия