Новые центурионы

Когда он вернулся в участок, Дьюгэн уже был Готов.

– Поехали, Рой? – улыбнулся он.

– Едем, малыш, – хихикнул тот, но не успели они пропатрулировать и получаса, как ему вновь понадобилось «звякнуть» в отдел криминальных расследований из будки, что на углу Восемьдесят второй и Хувер-стрит.

В 11:00 Рой, чувствуя уже себя просто дивно и замечательно, начал подумывать о той девушке. О ее бутылке он думал тоже, гадая, так ли ей, девчонке, хорошо сейчас, как ему. Думал он и о ее гладкой коже и гибком теле.

– Большая симпатяга эта Лаура Хант, – сказал он.

– Кто? – переспросил Дьюгэн.

– Та баба. Рапорт об ограблении. Ну!..

– Ах да, очень даже милая, – сказал Дьюгэн. – Жаль, что я не смог выписать штрафного талона. В этом месяце еще не подцепил ни одного лихача.

Беда в том, что я до сих пор не выучился их определять. Разве что когда кому-то из них вздумается рвануть на красный свет через три секунды после того, как он зажегся, ну или когда нарушает так же явно...

– Прямо как литая, – сказал Рой. – Мне это понравилось, а тебе?

– Да. А ты не знаешь какого-нибудь местечка, где можно их «подсидеть»?

Где бы мы могли наверняка выписать талончик?

– Яблоневый сад, а? Да, конечно, езжай по Бродвею, и я покажу тебе целый яблоневый сад, стоп-сигнал, на который все просто терпеть не могут останавливаться. Если пожелаешь, мы выпишем там хоть десяток талонов.

– Одного достаточно. Думаю, мне следует ежедневно оформлять по одному лихачу. Как считаешь?

– По одному через день – и босс будет счастлив. Есть у нас в этом чертовом округе и другие заботы, кроме как выписывать талончики. Ты разве не заметил?

– Да, конечно, – рассмеялся Дьюгэн, – мне кажется, есть здесь дела и посерьезнее.

– Сколько тебе лет, Дьюгэн?

– Двадцать один, а что?

– Так просто.

– Молодо выгляжу, верно?

– На восемнадцать. Понятно, что, если ты поступил на эту работу, тебе должен быть двадцать один, но выглядишь ты на восемнадцать.

– Да, я знаю. А сколько тебе, Рой?

– Двадцать шесть.

– И только-то? Я думал, ты старше. Наверное, это потому, что я новичок, все-то мне кажутся гораздо старше.

– Прежде, чем оформим первый талон, рули-ка на Вермонт.

– А точнее?

– К той квартирке. Рапорт об ограблении.

– Что-то срочное? – спросил Дьюгэн, осторожно взглянув на Роя и показав огромные белки больших, чуть выпученных глаз. Увидев их блеск, Рой расхохотался.

– Дьюгэн, мой мальчик, видишь ли, я собираюсь уделить немного внимания налаживанию связей с общевсенносью. То есть хотел сказать – с общест-вен-ность-ю.

Дьюгэн вел машину молча, а когда они подъехали к дому, свернул в переулок и загасил фары.

– Я все еще на стажировке, Рой. Мне не хочется попадать в беду.

– Не дрейфь, – хихикнул Рой и, выходя из машины, выронил на землю фонарик.

– Что мне делать?

– Жди меня на этом самом месте, чего ж еще? А я тем временем постараюсь уладить кое-какие дела на будущее. Если не вернусь через две минуты, можешь отрезать мне ухо.

– О, да я и не беспокоюсь. Просто я ведь на стажировке... – сказал Дьюгэн, и Рой широкими неверными шагами направился к парадному.

Оступившись на первой же ступеньке, он едва не расхохотался.

– Привет, – усмехнулся он, не дав ей рта раскрыть и не дожидаясь, когда стихнет дверной колокольчик. – Я уже почти закончил дежурство и вот подумал, может, вы и впрямь намерены напиться. Это входит и в мои планы.

Грустный пьяница всегда ищет на стороне другого грустного пьяницу, разве вы не знали?

– Я не очень-то удивлена этой встречей, – сказала она, придерживая у груди белый халат. Особенно приветливой назвать ее было нельзя, впрочем, и неприветливой – тоже.

– А мне правда грустно, – сказал он, по-прежнему стоя в дверном проеме.

– Не так давно я видел печальное лицо, и было в нем печали больше, чем во мне. Я видел его сегодня вечером и подумал, что мы могли бы выпить вместе и посочувствовать друг другу.

– Вы опоздали на старт, – сказала она без улыбки, кивнув на бутылку на обеденном столе. Содержимого в ней значительно поубавилось.

– Я могу догнать, – сказал Рой.

– Завтра мне рано на работу.

– Я вас долго не задержу. Все, что мне требуется, – это пара рюмок да пара дружеских глаз.

– Разве вы не можете обрести это дома?

– Выпивку – да. Но не глаза. Там так же одиноко, как и здесь.

– Когда вы освобождаетесь?

– К часу. Я подъеду к часу.

– Слишком поздно.

– Прошу вас.

– Ну хорошо, – сказала она и впервые чуть улыбнулась, мягко прикрывая дверь. Крепко вцепившись в поручни, он сполз вниз по лестнице.

– Поступил вызов, – сказал Дьюгэн. – Я как раз собирался за тобой подняться.

– Что за вызов?

– "Срочно в участок, код номер два". Интересно, что там у них стряслось?

– Кто его знает! – ответил Рой, закуривая и срывая обертку с жевательной резинки – на случаи, если придется беседовать в участке с сержантом.

Когда они подъехали, сержант Шуманн уже ждал на автостоянке в окружении двух бригад с других дежурных машин. Ступив на асфальт, Рой осторожно зашагал в их сторону и присоединился ко всей компании.

– О'кей, вроде все в сборе, – сказал Шуманн.

Этот молоденький сержант с замашками властолюбца Роя определенно раздражал.