Новые туфли хочется всегда

Утро принесло открытие: гостиница благополучно расположилась на берегу озера. Почти на берегу. Окна моей комнаты выходили на лес, сквозь который поблескивала вода. Как только увидела блеск воды – в душе образовалось ликование. Именно так – не волнение, а ликование! Сие душевное состояние оказалось для меня, как для неподготовленного организма, сильным, странным, но приятным.

Образовалось ликование в душе моей, так мне показалось, именно от блеска воды. Я проверила: оглядела комнату, потом еще раз лес и озеро, и только озеро снова вызывало сильную вибрацию в душе моей. Образовавшись, ликование не успокоилось, а начало движение за пределы моего организма – в первую очередь оно распространило свое влияние на блеск озерной воды: она теперь не просто блестела, она сверкала немыслимо ярко. Логика, конечно, кривая, но ради такого блеска и ликования что угодно за что угодно притянуть можно. И вот, чтобы не расплескать ликование, я уселась на подоконник и не сводила глаз с озера.

Деревья надежно прятали оба края озера. Оно, и на первый, и на второй взгляд, показалось большим, будто бы уходило вправо и влево от дома и терялось где-то очень далеко отсюда. Хорошо был виден только дальний берег, на котором были аккуратно расставлены крошечные домики. Людей – не видно, не слышно. Всё время пока я старательно контролировала блеск озера, моим глазам не предстало никакого даже малейшего движения, а до ушей моих не донеслось ни единого звука. Стало немного обидно. Кроме меня никто не ликовал или просто ликовал так же тихо, как я? Кто-то сейчас сидит, не шевелясь, на своем подоконнике и сжимает плотно губы, чтобы не делиться своим восторгом. «Озеро-озеро, вот – ты, вот – солнце, вот – я, мы все здесь ликуем, а там за стенкой человек с неровной походкой в дурацких высоких ботинках не участвует в нашем ликовании. А зря! Хотя два ликующих человека в одной комнате наедине с озером и солнцем – это мне напоминает или очень это похоже… ни на что это не похоже, потому что в свадебное путешествие мы с Максом не доехали…»

Я вспомнила, как мы с Максом планировали свадебное путешествие. Он хотел, чтобы мы поехали к океану:

– Ты только представь, – говорил он мне, широко раскинув руки, – наша семья начнется на берегу океана – масштаб?

– Масштаб. А жить по приезде мы будем во дворце?

– Передергиваешь, дорогая, – он потянулся ко мне, чтобы поцеловать.

Поцелуй затянулся, Макс уже готов был отложить разговор, но мне хотелось определенности, то есть повредничать.

– Поцеловались и будет! Давай всё-таки решим – к какой воде мы поедем.

– Готов выслушать твои предложения и даже со всем согласиться – мне по большому счету без разницы, на берегу чего с тобой целоваться, хотя океан – это, конечно, океан! – он опять потянулся ко мне.

– У меня смутное ощущение, что мы что-то не то решаем.

– Не верь смутным ощущениям.

Моя рука держала Макса на расстоянии, и он вынужден был продолжать отвечать на мои вопросы.

– Ну, приехали мы к океану, – говорила я, не отпуская руку, – морю или озеру – и что?

– И ничего. Поцелуи вперемежку с сексом и едой, что еще нужно?

– Тогда зачем куда-то ехать?

– В смысле?

– Найди пять отличий с нашими обычными выходными.

– Они будут длиться две недели.

– Раз, – настроение у меня стремительно падало.

– Там тепло и светит солнце, – Макс еще ничего не заметил.

– Два.

Я убрала руку, но он не приблизился ко мне.

– Мы будем женаты.

– Три.

Макс вернулся с курорта в реальность и понял, что разговор идет уже о чем-то совершенно другом.

– Что-то не так?

– Четыре, – я уставилась в одну точку.

– Может быть, объяснишь?

– Пять. Ты меня убедил: свадебное путешествие и наши выходные – совсем не одно и то же. Мы будем на рассвете и на закате трахаться на берегу, а всё остальное время – в номере. Жрать морепродукты, пить красное вино. Губы у меня опухнут, будто в них закачали силикона. А когда через две недели мы примем вертикальное положение, чтобы двинуться в аэропорт, – голова у нас закружится. Мы приедем домой, и ты пойдешь на работу на следующий же день, а я через неделю. Это потрясающе! Решено. Мы поедем к океану.

– Всё так и всё не так. Ты же не про океан сейчас говоришь. Что ты хочешь мне сказать?

– Не про океан. Я не знаю, что хочу тебе сказать.

Макс взял мою руку и стал ее целовать, говоря:

– Знаешь, мне иногда кажется, что мы с тобой сойдем с ума. И я очень боюсь, что ты первой сойдешь с ума.

– Почему?

– Потому что тогда я тоже сойду с ума, а вылечить меня будет некому. Вылечить меня можешь только ты, а я тебя, похоже, не могу. Даже понять.

Мое раздражение рассеялось. Я положила голову Максу на грудь. Помолчала. Подняла голову, посмотрела ему в глаза. Опять уткнулась ему в грудь и тихо сказала:

– Какой там вылечить! Я не могу тебя даже вальс научить танцевать! Что мы будем на свадьбе делать?

Макс вздохнул, сделал вид, что задумался.

– У меня, конечно, есть заготовленные варианты, – начал он с серьезным видом, – но я боюсь, что ты опять до небес взовьешься…

– Я серьезна в кои-то веки – значит тебе ничто не грозит!

– Ната, ты же знаешь, что это я не с тобой – я вообще не танцую! Тем более при большом скоплении народу… – Макс обрадовался, что я повеселела.

– Я считаю, что это либо упрямство, либо лень. Надо просто потренироваться – и всё получится.

– У меня нет чувства ритма, пойми! Это не упрямство и не лень. Давай будем репетировать, давай! Если ты хочешь – пожалуйста! Каждый день по три раза. Результат, лично для меня, предсказуем.

– Выход?

– Я всё придумал! Я буду тебя долго нести на руках к столу. Под вальс. Я пронесу тебя медленно по залу, могу покружить – пусть это зачтется как танец. Ну, соглашайся, а?

– И всю свадьбу мне сидеть за столом?

– Я разрешаю тебе танцевать с кем угодно и сколько угодно, я буду смотреть как завороженный! Только не заставляй меня танцевать, пожалуйста.

– А как же подвиги во имя любви? Обещанные подвиги, заметь!

– Вот подвиги – с удовольствием! А от вальса меня уволь.