Новые времена

– Тайт, ты сегодня хорошо выглядишь и находишься в бодром расположении духа, – заметил Уилмот.

– У меня радостно на душе, босс, – ответил Тайт. – Причем даже лучше обычного. Не могу объяснить почему, но это так. Солнце светит ярко. Река течет спокойно. Вчера я на старой серой кобыле Уайтоков доскакал до озера, и оно оказалось таким же спокойным, как и река. Я завел кобылу в озеро, пока вода не стала доходить до ее живота. Вдоволь напившись, она повернула голову назад и взглянула на меня с благодарностью. Она благодарила, как женщина. В жизни очень много интересного, не правда ли, босс?

– Полагаю, что жизнь интересна настолько, насколько мы сами хотим, Тайт.

– Я очень любопытный, босс, – сказал Тайт. – Когда каникулы закончатся, я вернусь к изучению юриспруденции и еще больше узнаю, что правильно, а что – нет. Вы и сами многому меня научили.

– Из книг ты почерпнешь больше, чем из моих слов.

– А вы заметили, босс, что я стал религиозным?

– Нет, не заметил.

Тайт опустил глаза, но лишь на секунду.

– Я думал, вы заметили, что я стал смиреннее, чем раньше, – сказал он.

– Нет, не заметил.

– Мне нелегко быть смиренным, босс, потому что я по натуре гордый, но я учусь это превозмогать. У меня перед глазами отличный пример в лице моей подружки Аннабелль. Она учит меня смирению, а я учу ее выше ценить себя.

– Тайт, – мрачно сказал Уилмот, – я уже предупреждал тебя раньше и предупреждаю сейчас: избегай близости с этой девушкой. Это может для вас обоих закончиться большими неприятностями.

– Но мы так счастливы вместе, босс. Мы многому учимся друг у дружки.

– Лучше бы ты выучил, что я люблю завтракать, читая газету в спокойной обстановке.

– Нет ничего спокойнее газеты за прошлую неделю, босс. Все, о чем вы читаете, дела прошлые, и с ними покончено. По-моему, хорошо бы все газеты доставляли неделю спустя после их выхода.

– Иди! – Это было единственное слово, которое смог вымолвить Уилмот, несмотря на набитый тостом и беконом рот.

В хорошем настроении и полный радости жизни, Тайт добрался до места, выбранного им для утех с Аннабелль. Это была небольшая поляна среди густых зеленых зарослей. И она, и он протоптали сюда извилистые, едва заметные тропинки от дома Уилмота и из «Джалны». Ее сердце пело от радости, когда она приходила сюда, полная любви к Богу и стремления втянуть заблудшего Тайта в священную общность. Он же едва прислушивался к ее словам. Узкие глаза индейца смотрели на манящие формы ее юного соблазнительного тела. То самое место, тот самый день. Она позабудет о любви к Богу в пылу страсти к нему, Тайту. Миллионы листьев отгородили их от остального мира. Среди девственной листвы без страха порхали иволги, алые пиранги, лазурные птички и золотистые зяблики. Листья были глянцевые, как весной, а ведь пройдет всего несколько недель, и деревья облачатся в яркие краски осени. Спустя еще некоторое время их сдует ветром, и ветви деревьев будут стоять голые. Но сейчас – какая роскошь, какие дикие заросли! И не только деревьев. Вьюны и ползучие растения росли, находя в деревьях точки опоры. Лоза дикого винограда, прицепившись усиками к молодой ольхе, тянулась вверх, в объятия к молодому клену. По всей ее длине буйно разрастались зеленые гроздья мелкого винограда. Лоза упорно стремилась опутать то, что давало ей опору.

Какое здесь было уединение! Полукровка и мулатка сидели, крепко обнявшись. За их спинами лежали далекие континенты.

– Тайт, милый мой, – вздохнула Аннабелль, – разве не замечательно, что Бог свел нас с тобой? Остаток дней моих буду Его за это благодарить.

– Я тоже, – сказал Тайт, гладя ее бедро. – Я буду Его благодарить.

Стараясь подвести его к предложению руки и сердце, Аннабелль сказала:

– Очень скоро хозяин сообщит, что мы можем возвращаться на Юг. Что же тогда будет со мной? – Ее увлажненные глаза старались проникнуть в тайные глубины его мыслей.

– Я изучал философию, и в ней говорится: наслаждайся тем, что тебе достается, и оставь остальное на усмотрение богов, – ответил он.

– Но, Тайт, есть только один Бог.

– Это еще как сказать, – заметил полукровка. – Мистер Уилмот говорит о богах, а уж ему ли не знать.

Аннабелль очень удивилась этому замечанию и слегка отодвинулась от Тайта. Однако ему уже надоело ждать, чтобы она сдалась. Он грубо прижал ее к себе.

– Нет… нет! – Внезапно ее охватила паника, но против парня девушка была бессильна.

Между его тонкими губами показались белые зубы. Он вскинул голову, будто готовая к нападению кобра.

Ее крик услышал кое-кто еще. Об этих зарослях и поляне знали не только они с Тайтом. Кертис Синклер явился сюда извилистой тропинкой из «Джалны», собираясь тайно встретиться с одним из своих агентов.

Со стороны было бы трудно решить, которого из двух мужчин встреча привела в бóльшую ярость. Оба оказались в состоянии сильного напряжения. Кертис Синклер – от расстройства всех его планов, Титус Шерроу – от сладострастия.

Он первым подал голос, крикнув: