Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

– Каддафи тоже в свое время был “нашим” другом или, во всяком случае, другом Франции. Он любил разбивать свой огромный шатер в центре Парижа, если в тот момент ему не нужно было никого пытать в Ливии.

Граме, это же мой конек!

ЧЕТВЕРГ 19 ноября

Мне не хватает шахматных баталий с Эвертом. Речь шла не о выигрыше, но об удовольствии общения, хоть это и звучит немного банально. Иногда, чтобы усложнить себе задачу, я намеренно “зевал” – сдавал ладью.

А теперь перехожу на руммикуб. Раньше я примерно в четыре часа направлялся к квартире Эверта, а теперь ближе к вечеру беру курс на жилье Рии и Антуана, Граме или Эдварда. Никто из них не играет в шахматы. Граме умеет играть в шашки, но слишком плохо, чтобы сделать хотя бы ничью. С Рией и Антуаном я осваиваю свою коробку настольных игр: людо, гусь, покер на костях и руммикуб. Иногда к нам присоединяется Леония. С Эдвардом раз в неделю играю в нарды. Ставка – десять центов. Герт не любитель настольных игр.

Да, размеренное существование. Эверт всегда вносил в жизнь немного перца и соли. Тоскую я без него. Но я торжественно обещал ему не хныкать и не психовать.

– Смысл жизни – это вкус к жизни, – прочел я где-то, но в данный момент поиски смысла довольно затруднительны.

В продаже появились броские сувениры: надпись Pray for Paris[37]штампуют на детских нагрудниках, собачьих попонках, шариках для гольфа, пивных кружках, занавесках для душа и многом другом. Не прошло и недели, как на теракте начали делать деньги.

Комитет жильцов решил не отменять бинго в знак того, что террор не пройдет.

Впрочем, госпожа Слотхаувер заявила, что все мероприятия непременно нужно отменить, из уважения к жертвам. То, что сама она никогда ни в каких мероприятиях не участвует, роли не играет.

А есть жильцы, которые и впрямь боятся, что следующей целью террористической атаки вполне может стать какой-нибудь дом престарелых.

– Мы так уязвимы, – вздохнула госпожа Схаап.

Она хотела бы иметь у своей двери постоянную охрану. Впрочем, и у всех других дверей в Нидерландах. Откуда взять сотни тысяч охранников, она не задумывалась.

ПЯТНИЦА 20 ноября

Количество книг для стариков или о стариках зашкаливает. Видимо, спрос растет. Лично у меня лежат на комоде: “Больше счастья, чем седин”, “Счастливая бабуля”, “Кулинарная книга для пожилых”, “Столетний старик, который вылез в окно и исчез”[38] и романы Мартена ‘т Харта и Адриана ван Диса об их престарелых матерях[39]. Все получены из вторых рук, от Граме, и до сих пор не прочитаны. Я не очень-то люблю читать о стариках. Чем старее становлюсь, тем больше ненавижу старость и все, что с ней связано. Очень хорош сборник стихов “Старики счастливей всех”, но там вообще-то речь идет не о стариках. Еще я видел на улице большой плакат “Старый значит прекрасный”, но тут, кажется, речь шла о сыре.

Недавно прочел великолепную книгу Карела Хелдера “C. V.” (то есть сurriculum vitae, “Автобиография”), но и там нет ни одного старика. И есть то, что нравится мне все больше: короткие разрозненные заметки обо всем на свете. А читать мне уже трудновато. Я иногда засыпаю даже над хорошей книгой. Боюсь, это не синдром выгорания, а скорее симптом моего догорания.

Сестра Моралес снова слила информацию: новый директор планирует в ближайшее время заменить консьержа камерами наблюдения.

– Думаю, вам это интересно. Я видела камеры в конторе. Я там, так сказать, произвожу уборку, – шепнула она заговорщицким тоном с красивым испанским акцентом, оглядываясь вокруг, не подсматривает ли кто-нибудь за нами, не подслушивает ли.

Поневоле приходится иметь дело с этой сплетницей. Подозреваю, что она так болтлива, потому что ненавидит начальство. Но пока что я склонен толковать сомнения в ее пользу. Я не собираюсь быть святее папы римского, и в прошлый раз ее информация подтвердилась. Я дал ей понять, что кое-что хорошо бы получать от нее черным по белому.

– Черным по белому? – не поняла она.

– Я имею в виду на бумаге.

О, без проблем.

Этот промышленный шпионаж меня немного взбодрил. Когда я посвятил в него Леонию, она страшно обрадовалась. Мы решили пока не втягивать в интригу других.

– Они могут не выдержать на допросе, – сказала Леония с притворной улыбкой.

СУББОТА 21 ноября

Есть вещи, относительно коих я дал себе зарок: больше не принимать их близко к сердцу. Я составил списочек. Мне придется нелегко, так как в течение десятилетий эти вещи отравляли мне жизнь, хотя, в сущности, в моем-то возрасте нужно пренебрегать ими.

Вот эти мелочи (в произвольном порядке):

1. Ручка чашки, в которую нельзя просунуть палец.

2. Собаки с расписным платком на шее.

3. Смех певца Джорджа Бейкера.

4. Чайники, которые протекают, когда из них наливаешь заварку.

5. “C утра она еще летала” Роберта Лонга из мюзикла “Чехов”.

6. Нечитабельный мелкий шрифт на упаковках.

7. Упаковки, которые невозможно открыть.

8. Скандинавская ходьба.

9. Переполненные маленькие урны (например, в поезде).

10. Люди, которые говорят, что знают подход к людям.