Новый 1937

Вчера, первого апреля, арестован начальник УНКВД Гай Марк Исаевич. Этот сменивший Зирниса, ягодинский прихвостень, как мог покрывал своих соратников по борьбе с Партией. Вместе с ним был арестован и начальник 4-го отдела, полностью проваливший работу Управления по правой оппозиции. Новый начальник УНКВД Лупекин Герман Антонович был настоящим «ежовцем», преданным Партии чекистом, приехал со своей командой и тут же включился в работу по разоблачению врагов.

Единственное, чего не понимал искушенный в ведомственных интригах Синцов, так это то, почему вридом начальника секретно-политического отдела был назначен именно он, а не кто-то из приближённых Лупекина. Это немного настораживало, но Матвей Фадеич решил, что со временем во всём разберётся. Опять же, было довольно тревожно в ожидании сегодняшней беседы с новым начальником, что она принесёт?

***

Картинка поплыла, оставив Синцова погружённого в размышления, жёлто-зелёная непроницаемая «вата» окутала всё, а когда развеялась, передо мной возник кабинет начальника Восточно-Сибирского УНКВД.

***

Вновь назначенный врид начальника 4-го отдела Синцов Матвей Фадеевич сидел напротив нового начальника УНКВД Восточно-Сибирской области Лупекина Германа Антоновича.

– Ну, что, Матвей Фадеевич, как спалось в новой должности? – издалека начал Лупекин.

– Хорошо спалось, товарищ майор государственной безопасности. Отлично выспался, готов к исполнению обязанностей. Понимаю всю серьёзность и важность предстоящих задач, – бодро отрапортовал Синцов.

– Это хорошо, что понимаешь, – продолжил Лупекин, – надеюсь установка руководства наркомата, в свете последних событий тебе ясна? На всякий случай уточню. Это, в первую очередь, чистка аппарата от ягодинского отребья. И это активизация работы по правой оппозиции, то есть та работа, которая была полностью провалена твоим предшественником.

– Так точно, понимаю.

– Ни хрена, ты не понимаешь. Работа по правой оппозиции вообще не велась, никаких учётов, списков, разработок, а то, что есть – сплошная липа. Это ты понимаешь? Все диверсии, вредительства списывались на троцкистов. Конечно, эти сволочи давно превратились в шпионов и убийц, но не значит же, что всякая бухаринская шваль сидела здесь, сложа ручки! – Лупекин, перевёл дух и закурил.

– Кури, – приказал он Синцову, – Так вот, работать предстоит можно сказать с нуля и времени на раскачку нет. Мне нужен заговор, полноценный заговор с доказательной базой. Такова директива центра, необходимо вскрывать террористические ячейки правых на местах, доказать их не только вредительскую и предательскую сущность, но и связь с троцкистским подпольем.

– Понимаю.

– Правые – это ведь тебе не идейные троцкисты, правые – это замаскированный, законспирированный враг, с виду примерный коммунист, а в душе диверсант и предатель. Они проникли везде, всюду влезли, и партия и наркоматы заражены этой скверной и нам предстоит выжечь её в самые кратчайшие сроки.

– Так точно, товарищ майор госбезопасности, всё осознаю. Может наших арестованных потрясти, я имею в виду Гая и моего бывшего предшественника?

– Не получится, завтра уже в Москву этапируют, а там в первую очередь по другим вопросам работать будут, сам должен понимать. Ты же оборонку обслуживал, там среди этих инженеров поищи. В общем, не мне тебя учить. Иди, работай, даю три дня и жду с конкретным планом.

***

Пришёл туман. Когда жёлто-зелёное марево рассеялось, я находился в кабинете начальника 4-го отдела.

***

Матвей Фадеевич сидел за массивным столом начальника секретно-политического отдела. Кабинет был чужим, непривычным, но довольно просторным. Непременные атрибуты – чёрная железная настольная лампа, телефоны городской и внутренней связи, чернила и письменные принадлежности, стопки, ещё не разобранных документов.

Лейтенант ГБ ликовал. Конечно, понимание того, что его назначению на 4-й отдел, способствовала простая перестраховка со стороны Лупекина, несколько портило настроение, но не так чтобы очень. Осознавая, что работа по правой оппозиции в Восточно-Сибирской области не велась, новый начальник УНКВД не стал назначать на эту должность своих. На это сгодился он – Синцов, отличный чекист, но не свой, и в случае очередного провала, разменять его было совершенно не жалко и, что самое главное, безопасно.

«Да, хорош ты Герман Антонович, нечего сказать, определил меня в жертву, значит. Но это ты поспешил. Ты ещё не знаешь, кто такой Матвей Фадеевич Синцов», – врид начальника 4-го отела веселился, несмотря на шаткость своего положения.

Впрочем, веселье новоиспечённого лейтенанта госбезопасности было вполне обосновано и вот чем.