Новый американский молитвенник

В конце февраля Тереза собиралась на ярмарку в Финикс, и мы, признав свое поражение, ухватились за возможность закрыть магазин и пожить в отеле «Адамс», где заказали номер на имя мистера и миссис Клэй Коллисон (так звали оптовика в Тусоне, снабжавшего нас жеодами и другими камнями), в надежде убить двух зайцев сразу — пожить спокойно в Финиксе и в то же время держать дела в Першинге под контролем, чтобы в случае чего сразу вернуться домой. Мы думали, что в наше отсутствие городок снова вернется к нормальной жизни и, хотя журналисты рано или поздно все равно пронюхают, где мы, в большом городе укрыться от них будет легче. Из Першинга мы уезжали ночью — специально, чтобы за нами не увязалась толпа журналистов и вардлинитов, — и все равно целый фургон репортеров провожал нас до границ городка, где их перехватили дежурившие на дорожном посту Дейв Гиллери и Бобби Гойнз, знакомые помощники шерифа, которых мы упросили оказать нам такую услугу. Вырвавшись на просторы пустыни, мы почувствовали себя такими же свободными, как когда ехали из Уолла-Уолла на юг, — наверное, потому, что, хотя заключение, которого мы только что избегли, ничто по сравнению с тем сроком, который можно схватить за убийство в штате Вашингтон, вынести его было во многих смыслах труднее; свобода, которой нас лишили в этот раз, стала мне куда дороже, чем та свобода, которую я потерял давно минувшей ночью в ресторанчике «Галера».

В первый же ярмарочный день я оторвался от Терезы и пошел бродить по забитому народом торговому центру — огромной, залитой белым светом пещере, где прохладные волны «мьюзака» прокатывались над головами разгоряченных посетителей, толпившихся у стендов с кивающими куклами, аризонскими Барби, пивными кружками в ламинированных аризонских закатах, открывалками для бутылок и триллионами других ярких и бесполезных вещиц, демонстрируемых сексапильными моделями и мужчинами с рядами значков на лацканах. Дважды я был узнан, но каждый раз мне удавалось стряхнуть с себя поклонников и затеряться среди праздных зевак, пожилых людей, скучающих ребятишек, охранников в штатском и владельцев сувенирных лавок, из которых в основном и состояла толпа. Я взял на заметку стенд, где продавали маленькие пластмассовые изображения столовых гор, которые подпрыгивали, стоило нажать пружинку у их подножия, и даже купил несколько штук — настолько меня очаровало видение настоящей Прыгающей горы, которая скачет по всему Юго-Западу и давит города, встающие на ее пути. Покончив с покупками, я пошел искать Терезу, надеясь, что мне удастся оторвать ее от дел и увести куда-нибудь пообедать, как вдруг мой мобильник завел свою дурацкую симфонию, и я, уверенный, что это, наверное, звонит сама Тереза, ответил:

— Да, радость моя.

— Никакая я тебе не радость, — ответил мужской голос. — Узнаешь? Я тот парень, который заходил к тебе в магазин под Рождество. Ты еще решил, что мы встречались раньше, в Ногалесе. Ну, помнишь?

— Где ты взял мой номер? — спросил я.

— Хочу тебе кое-что показать. Поможет тебе стряхнуть Монро Трита со своей задницы. Жди меня у лотка с хотдогами к востоку от центра павильона.

И он отключился.

Любопытство во мне пересилило страх. Через толпу я пробрался к названному им месту. У лотка, облокотившись о прилавок, уже стоял он, в своем обычном вардлинитском тряпье, и пил молочный коктейль. На его усах висели белые капельки. Завидев меня, он втянул в себя остатки напитка с такой силой, что соломинка забулькала, и бросил стаканчик в контейнер для мусора. На этот раз он показался мне смуглее, чем я помнил, — казалось, будто внутри него разрослась какая-то тень и зачернила ему лицо.

— Пошли, — сказал он.

— Погоди! — ответил я. — Куда пошли-то?

Он промокнул усы тыльной стороной ладони.

— Думаешь, я средство от Трита в кармане таскаю? — И он надвинул шляпу на самые глаза. — Хотя, может, и так. Но сначала все равно надо его самого найти. Придется взять твою машину. Моя в ремонте.

— Постой, погоди-ка. Да кто ты, черт побери, такой?

— Человек с такими мозгами, как у тебя, сам должен знать, а не задавать глупые вопросы.

— И что же у меня за мозги такие?

— А ты забыл? Ну так пойди загляни в свой «Молитвенник». Там все черным по белому написано.

Я уже решил не слезать с него до тех пор, пока он не расколется, но он перебил меня.

— Нет у меня времени дерьмовые разговоры разговаривать, — сказал он. — У тебя два варианта. Либо ты решаешь, что я слетевший с катушек фанат, который собирается умыкнуть тебя и запереть в темнице, где ты будешь до конца своих дней строчить ему молитвы, ну, или еще что-нибудь в этом роде, либо ты говоришь себе: «Похоже, этот парень дело говорит. Может, и стоит взглянуть, что он там предлагает, потому что как раз сейчас Монро Трит превратил мою жизнь в ад, так что мне любая помощь не помешает». — Он поддернул ремень — на пряжке блеснул черный оникс. — Выбирай.

Я стоял перед ним, не зная, на что решиться.

— Может, мне лучше назваться как-нибудь, — предложил он. — Даррен. Так лучше?

— Не похож ты на Даррена.

— Мое любимое имя.