Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

История Самсона представляет собой прекрасный материал для изучения взаимосвязи между человеческой свободой и всеобъемлющей властью Бога. Она показывает, как Бог обращает все происходящее на благо тех, кого Он избрал, даже если они не подозревают об этом и несмотря на их непостоянство. Сегодня Бог такой же милостивый, всемогущий и полновластный Владыка всего. Он так же обращает все происходящее на благо Своему народу, осознает он это или нет. Лишь в Иисусе, Его безупречном Слуге, не было и намека на непостоянство, которое мы можем наблюдать в Самсоне (Рим. 5:6—8; 8:28).

Примечание. 1 Точное местонахождение Фимнафы неизвестно, скорее всего, где–то на границе удела Иуды и Дана (Нав. 15:10; 19:43). В то время она находилась в руках филистимлян. 3 Слово необрезанные выражало презрение к чужеземцам (ср.: 15:18). Насколько нам известно, филистимляне были единственными ближайшими соседями израильтян, которые не практиковали обрезание. 11 Возможно, тридцать брачных друзей были своеобразной охраной, поскольку Самсон находился на территории потенциальных противников. 12 Синдоны — большие прямоугольные куски полотна, их можно было носить днем и использовать в качестве покрывала ночью. Сделанные из полотна высокого качества, они были желанной наградой. 15 Дом отца твоего относится ко всей семье, включая слуг (ср.: 15:6). 19 Аскалон находился в 23 милях (37 км) на юго–запад, на побережье (см.: 1:18). 20 Брачный друг, скорее всего, не относился к «тридцати брачным друзьям» из стиха 11 (ср. 15:2 с Ин. 3:29).

15:1—20 Нарастание конфликта с филистимлянами. Отец молодой жены Самсона воспринял внезапный уход рассердившегося мужа как свидетельство того, что он оставил ее, и поэтому (возможно, чтобы спасти честь семьи) выдал ее за «брачного друга» Самсона (14:20; 15:2). Но Самсон понял это иначе и посчитал вполне оправданным дать волю своим чувствам, опустошив поля вокруг Фимнафы и полностью лишив местных жителей урожая всего сезона (1,3—5). Филистимляне впали, что понятно, в ярость и, не имея возможности наложить руки на Самсона, с жестокостью расправились с его женой и ее отцом (6). В ответ Самсон устроил другой погром (на этот раз уничтожая мужчин, а не урожай), а затем ушел, довольный тем, как он расправился со своими врагами (7—8). К этому времени события набрали такую скорость, что остановить их было уже невозможно. Филистимляне не хотели успокоиться до тех пор, пока не уничтожат самого разрушителя, а потому вторглись на территорию Иуды, чтобы поймать его (9–10). Жители удела Иудина попали в затруднительное положение, но быстро решили пожертвовать Самсоном. Цена защиты его была слишком велика. (Сравните отважные дела этого колена в 1:1–3. Их трусливое поведение лишь показывает, насколько низко пал весь Израиль в целом.) Очевидно, принимая случившееся как неизбежность, Самсон позволил им связать себя и передать врагу (11–13). Но никто не ожидал того, что произошло дальше! Дух Господень сошел на него в силе, и явное поражение обернулось блестящей (но кровавой) победой, которая отметила начало правления Самсона как судьи (14—17, 20).

С одной стороны, это отталкивающая история мести и нарастания насилия под воздействием темных сил злобы, ненависти, гнева и желания мстить. Но с другой стороны, на более глубоком уровне, это история силы Божьей, претворяющей поражение в победу и смиряющей врагов Его народа. И в конце сам Самсон признал себя рабом Божьим и увидел во всем, что происходило, волю Божью (18). Он воззвал к Господу, признавая свое полное бессилие и зависимость от Бога, и обнаружил, что Бог готов и желает ответить на его просьбу (18–19). Это один из прекрасных моментов и предвкушение того потрясающего конца, к которому движется вся его история (см.: 16:28–30).