Новый элемент

Но в этой, казалось бы, безнадёжной ситуации была одна маленькая лазейка. Человек мог сконцентрировать энергию в одном месте и какое-то время удерживать её в состоянии максимальной мощности и собранности. Это могло длиться не дольше минуты, после чего неизменно случался небольшой взрыв, а человек падал в обморок.

Но что если в момент пограничного состояния сознания постараться подавить атомную энергию? Что если можно забрать её, а потом вытащить из человеческого тела оставшиеся сгустки? Что если уничтожить те клетки, в которых хранился код, поражённый ураном? Для этого были нужны опыт, скорость и необходимые медицинские препараты. Какая-то передовая технология, новая сыворотка. И врачи её изобрели.

Не могу сказать, что я силён в химии и смогу перечислить вам все компоненты вакцины. Хотя…я даже будь я дипломированным специалистом в этой области, я бы всё равно не смог вам ничего сказать: большинство «ингредиентов» держались в строжайшей секретности. Единственное, что мне известно точно, – испытания прошли более чем успешно.

Ходили слухи, что перед отключкой глаза «особенных» серели, теряя неестественное свечение, а после нескольких дней комы возвращались в обычное состояние. Они больше не чувствовали навязчивого жжения по всему телу и сдавливающих грудь тисков. В голове становилось удивительно тихо, а покалывания возникали лишь из-за длительного пребывания в лежачем положении.

И хотя по всему прокатились волны митингов и протестов с кричащими лозунгами о том, что светящиеся глаза – это не болезнь и не отклонение, а своеобразная особенность, многие избавившиеся от своего «дара» продолжали благодарить медиков за помощь. Ведь большинство протестующих не знали каково это: просыпаться посреди ночи с ощущением, что ты готов слопать холодильник, или чувствовать постоянное присутствие кого-то постороннего внутри себя.

Со временем операции по удалению энергетических сгустков стало проще и дешевле. Где-то их проводили вообще бесплатно, лишь бы избавить людей от неудобств. «Особенных» переставали сторониться на улицах, а жизнь постепенно возвращалась в спокойное русло. Только вот…

Безболезненно извлекать энергию из людей, конечно, же научились, но вот сохранить её никому пока не удалось. После того, как атомные сгустки покидали человеческое тело, они жили в герметичных контейнерах от силы полтора часа. А потом могло случиться две вещи: либо энергия поглощала сама себя, либо взрывалась, разрушая лабораторию. И вместе с потухшими глазами затухали и потенциальные источники нескончаемой энергии. Третий перелом наших жизней сильно задерживался.

А потому весь мой кабинет был завален скомканными чертежами и разорванными документами. Иногда я даже играл ими в баскетбол: смотрел смогу ли я попасть в корзину импровизированным мячом так же точно и круто, как это делал Кобе Брайант.

Да, откровенно говоря, я очень хотел стать тем самым третьим элементом, ведущим Землю к процветанию. Не думайте, что всё дело только в попытке ухватиться за свой лучик славы. Конечно, свой домик где-то за городом был бы намного лучше, чем съёмная квартира в Колпино, а часть денег можно было бы использовать на помощь людям или на новые исследования. И тогда у меня был бы доступ ко всем центрам нашего производства и, возможно, я бы даже курировал какой-нибудь проект. Хотя меня больше привлекает работа с молодыми инженерами.

Но больше мне хочется подчинить эту неизведанную, немного враждебную силу человечеству. Сделать так, чтобы огромные потоки энергии были направлены не на разрушение человека изнутри, а на восстановление величия нашей планеты. Представьте, как много можно было сделать с помощью этого урана. Небольшие энергетические сгустки при определённых условиях могли бы питать собой целые мегаполисы, а может быть и страны. Токсичные выбросы этого элемента были в десятки тысяч раз меньше, чем того же выхлопного газа. И постепенный переход на «космическую» энергию позволил бы нам наконец очистить и стабилизировать не только нашу атмосферу, но и всю экосистему в целом. Раскрытие тайны урановых сгустков могло привести наш мир к процветанию, к лучшему будущему и, возможно, к демократичности и смирению. И тогда инопланетное сообщество приняло бы наше раскаяние и уничтожило бы искусственную прозрачную клетку, вернув нам отобранную по нашей же вине свободу.

А ещё я бы получил своё имя. И обезличивающий холодный номер на запястье сменили бы аккуратные буквы. Интересно, как бы они были написаны? Таким же почерком, которым пишу я, или, может быть, чуть более размашистым и ярким? И хотя я слышал истории, что после получения имени, жизнь людей оставалась такой же, мне казалось, что за моими цифрами скрывалась какая-то история. Что я не рождался с этим номером на руке и что когда-то было что-то ещё. Что-то далёкое, но несомненно прекрасное.