Новый элемент

А ещё имя. Не только то, что выведено на моей руке, но и ещё одно, женское. Красивое. Мелодичное. Ева. Да, именно Ева. Ева Худякова, прекрасная аспирантка археологического факультета, которая очень любила космос. По вечерам молочные звёзды отражались в её бездонных глазах, превращая её в подобие изящной фигуры с холстов художников. Я не любил рисовать, но, казалось, стоило увидеть её профиль, и карандаш сам неосознанно появлялся в моих руках, осторожными набросками запечатлевая такой уникальный и такой прекрасный момент.

Она любила мятные конфеты и мелодрамы, растянутые толстовки и Карла Юнга. А я любил её.

Неожиданно для себя я вспомнил, как дарил ей её любимые лилии, как возил на катере по Неве и как провожал её в экспедицию. Она ехала изучать историю планеты 428, которая находилась в соседней галактике. На прощание она поцеловала меня в нос, в то самое место, где сейчас красовался едва заметный шрам, и пообещала, что каждый вечер будет думать обо мне. И просила делать точно так же. Поэтому её образ преследовал меня навязчивой идеей, не давая забыть окончательно. А я просил её вернуться поскорее. Тогда я проводил её, а на следующий день над Землёй появился купол.

Я вернулся на работу спустя два месяца. На моём халате теперь болтался бейдж с именем Павел Андреевич Меркулов, а на лице сияла неизменная улыбка. Мне и правда предоставили новый просторный кабинет, в котором начали появляться семейные фотографии.

Оказалось, что память большинства ведущих инженеров была, скажем так, «очищена от информации, не касающейся работы». После появления купола появились и добровольно-принудительные сеансы промывки мозгов, во время которых нам стирали определённые воспоминания, оставляя лишь те, которые не могли повлиять на наше психоэмоциональное состояние. По сути нас превратили в роботов, знающих лишь формулы и цифры, не умеющих по-настоящему радоваться.

Но с приобретением имени память возвращалась. Поэтому в эти выходные я не буду бездумно сидеть перед телевизором, а поеду к родителям. Давненько я не навещал их и свою маленькую сестру, которая, по словам матери, делает успехи в ораторском искусстве. Теперь мне было, куда возвращаться.

«Атомная энерго-штука» или сокращённо АЭШ продолжала питать города по всему миру, поглощая всё больше и больше космического мусора. Но тем не менее выход в космос нам всё ещё был закрыт, а значит инопланетяне считали, что нам всё ещё есть над чем работать.

Потому порой, по вечерам, распуская по домам свою весёлую группу студентов-инженеров, я садился за стол и доставал из шкафа с биометрической аутентификацией новые чертежи. Раскладывал их аккуратно и проектировал по ним дурацкие модельки, которые в будущем, возможно, станут началом нового исследования. Исследования, которое откроет нам путь к заветным звёздам. И пока я знаю, что на далёкой планете 428 меня ждёт прекрасная Ева, я буду продолжать работать. Работать для того, чтобы однажды вновь взять её ладонь в свою и провести вдоль морского берега, вглядываясь в бездонную пучину её волшебных глаз.