Новый герой

Оскар невольно вспомнил о манекенщиках из модных журналов тёти Бетти. Может, они тоже были эльфами, а не людьми? Разговор стал громче. Один из эльфов что-то оживлённо рассказывал другому, изящно жестикулируя белыми руками. Их беседа звучала в ушах мальчика словно музыка.

– Какой красивый эльфийский язык! – прошептал Оскар.

Теперь и Лизбет взглянула на них:

– Может, и красивый, но удивительное дело – они несут сущий вздор!

– Да ну! – не поверил Оскар. Эльфы казались ему такими мудрыми, исполненными достоинства, и на слух их разговор был таким же.

Лизбет словно прочла его мысли:

– Не обманывайся. Эльфы ужасно тщеславные и поверхностные. Заботятся только о причёске и нарядах. Те, что за стойкой, например, не хотят показываться на улице, пока не стемнеет.

– Серьёзно? Почему? Они что, от кого-то прячутся? Разве они преступники? – Оскар осторожно покосился на эльфов.

– Нет. Боятся, что их заметят в таком ужасном виде.

– Ужасном? – Оскар ничего не понимал.

– Ага. – Лизбет склонилась к мальчикам и прошептала: – Левому стыдно, что он сегодня утром проспал визит к парикмахеру и волосы у него теперь словно патлы у хиппи. А тот, что справа, случайно надел два разных носка. Для эльфов это сродни вселенской катастрофе.

– А по-моему, они выглядят шикарно, – прошептал Флориан.

Оскар был с ним абсолютно согласен.

Складки на плащах у эльфов были идеально ровными. Причёски были уложены волосок к волоску. Белые туфли сверкали как улыбки в рекламе зубной пасты.

– А вот другие эльфы сказали бы, что эти двое вырядились в мусорные мешки и ночевали в коровьем навозе. Если их увидят – разговоров будет на целый год.

Оскар уставился на эльфа справа: оба его серебристых носка в тонкую серую полоску были совершенно одинаковые.

– Ты меня разыгрываешь, – сказал он Лиззи. – Носки один к одному!

– Отсюда – может быть. Но если присмотреться – на одном полоски толще.

Оскар постарался определить, на каком именно, но у него так ничего и не вышло.

Лизбет усмехнулась:

– Ты и не увидишь. Но у эльфов на такое глаз намётан.

– А ты откуда знаешь? В смысле о чём они говорят? – спросил Флориан.

«Хороший вопрос, – подумал Оскар. – И правда, откуда?»

– Я говорю по-эльфийски, – пожала плечами Лизбет, словно это разумелось само собой.

– Ничего себе! – ахнул Оскар. Ему самому иностранные языки давались непросто. Словарных диктантов он боялся почти так же, как контрольных по математике у фрау Краузе.

– Разве ты эльфийка? – поинтересовался Флориан.

Лизбет громко расхохоталась:

– Нет, я обычный человек.

Оскар в этом засомневался. В самом деле, разве обычный человек может быть таким ловким и проворным, как Лизбет? Мальчик не знал никого, кто бы с нею сравнился. Даже Калле Трётенсен, самый спортивный парень в их школе, не смог бы с ней тягаться. А ведь Калле показывал лучший результат в любом виде спорта и был капитаном всех школьных команд!

– Убийцами драконов становятся только люди, – продолжила Лизбет. – Для эльфов это слишком опасно, к тому же они боятся испачкаться.

Оскар фыркнул.

В эту минуту вернулся Горанд и рухнул на стул:

– Ну, что дальше? Может, пойдём домой? Я уже слегка проголодался. А тут, при всём уважении… – Великан крякнул. – Питаться в «Логове дракона» я бы не советовал. Я как-то раз рискнул отведать здесь сарделек – так потом две недели не различал цветов и думал, что я кошка…

У королевы новости (и страшный аппетит)

Тухо Блесколокон вошёл в домик убийц драконов, как, в общем-то, входил в любую комнату: без приглашения, гордо вышагивая и сверкая ослепительной улыбкой.

– Привет-приветище! Друзья мои, убийцы драконов! Здравствуй и ты, летающее недоразумение!

– Сам ты недоразумение, а я кухонная фея, меня зовут Нямхен! – возмутилась Нямхен с совиного насеста. Она забралась туда, чтобы успокоить Паникёра. Филин снова всполошился из-за того, что за окном стемнело.

– Да-да, конечно! Но кому какое дело? – отмахнулся Тухо. Следом за ним в дверь протиснулся стражник Громила.

Убийцы драконов как раз ужинали. Оскар накладывал себе третью порцию фруктового салата, но тут заметил Громилу. Стражник-великан ковырял мечом в жёлтых, изъеденных кариесом зубах. Остатки его вечерней трапезы летели во все стороны и прилипали к стенам. Оскар оттолкнул тарелку и сделал глубокий вдох, борясь с тошнотой. Ошмётки, летящие изо рта у Громилы, напоминали вонючую жабью слизь.

– Тебе чего, Блесколокон? – буркнул Горанд, не поднимая глаз от тарелки.

Тухо высокомерно глянул на него:

– А, старый добрый Тесак! И верно, к чему вежливость? Зачем прикрывать вульгарное происхождение благородными манерами? Что ж, может, ты и прав. Твоя родословная на лбу написана. Навозному жуку понятно – тебе место среди отбросов.

Тухо заклокотал от смеха и повернулся к Громиле в ожидании поддержки. Но тот по-прежнему ковырял в зубах и не оценил хамской тирады Блесколокона.