Новый год в стиле хюгге

– Парень с Крестов. – Так в нашем городе называли квартал деревенских домов на окраине.

Саня рассказал, что мама Кира работает методистом в библиотеке. Отец – егерь, а еще у него есть свой маленький бизнес: арендует охотничий домик и организует охоту для туристов. Кир наверняка пойдет по его стопам.

До армии Кир был грозой района. Постоянно ввязывался в драки. На мотоцикле так гонял, что прохожие шарахались в кусты. Спорил с учителями, мог запросто хлопнуть дверью и уйти с середины урока – директор был счастлив, когда Кир выпустился.

Вместе с друзьями он поставил на въезде в Кресты старый диван, там они курили, включали музыку на всю громкость – развлекались. Чужие в Кресты не совались и в целом Кира побаивались. Но Саня не боялся: от своей мамы он узнал о Кире то, чего не знали другие. В старших классах мама Кира пристроила его в библиотеку подрабатывать сторожем – хотя по документам там работал его отец. Вместо того, чтобы сидеть в каморке, Кир подобрал ключ к читальному залу и ночами напролет читал книги. До тех пор, пока однажды, проезжая мимо, директор не увидела свет в окне. После этого Кира уволили. Саня был уверен, что человек, который любит книги, не способен на зло, кем бы он ни хотел казаться.

Хулиган, читающий книги… Кир крепко засел в моей голове. Когда я пришла домой, первым делом достала с полки словарь Ожегова в потрепанном коричневом переплете и посмотрела, кто такой егерь. Лес, охота, ружье, один на один с диким миром – все это очень ему подходило.

С тех пор я часто встречала Кира в городе и с любопытством и замиранием сердца поглядывала на него издалека, когда он давал подзатыльники малолеткам, курящим за школой, или в ватнике с длинными рукавами натаскивал овчарку, или дрался с кем-то на автобусной остановке. В отличие от моих одноклассниц, я не мечтала с ним познакомиться. Опасный. Ненадежный. От такого можно ждать чего угодно. Кроме того, я знала, что через полгода меня уже не будет в этом городе. Я уеду в столицу, без вариантов.

В следующий раз я увидела Кира на дне рождения Сани – мы вдвоем праздновали его в кафе. Там только установили караоке, мы с упоением пели песни – днем, кроме нас и обслуживающего персонала, в кафе никого не было. А потом я стою на сцене, вытягиваю «Я найду этот город, которого не-е-е-ет», – и в бар вваливается Кир с друзьями. Они смеются, громко разговаривают. Без шапок, но с шапками снега – на улице метель. Вся одежда в снегу, до ледяной корки: то ли дрались, то ли дурачились. Гардеробщица ругается, что теперь пол мокрый, а им все равно. Раскрасневшиеся, шумные, счастливые. Я пропустила припев.

Они отправились в дальний конец зала играть в бильярд, а я словно случайно поменялась местами с Саней, чтобы за ними наблюдать. Чтобы наблюдать за Киром. То, как он перекидывал кий за шею и свешивал с него руки, как он улыбался, как встряхивал головой, отбрасывая челку с глаз, – все это было дико красиво и чувственно. Нечто похожее я не раз наблюдала в кино, но никогда не думала, что в те моменты героиня переживает вот это: кровь приливает к щекам, под ложечкой появляется волнение, нервное, неудобное, – как знак того, что начинаются неприятности.

К счастью, Кир на меня ни разу не взглянул. Вернее, мне так казалось. Ближе к вечеру, когда мы уже собирались домой, Кир перехватил мою куртку у гардеробщицы и помог ее надеть. А потом осторожным бережным движением высвободил мои локоны из-под воротника – от этого в солнечном сплетении полоснуло приятным волнением.

Кир производил впечатление человека, который всегда получает то, чего хочет. Который не церемонится, не спрашивает разрешения. Если ты привлекла внимание такого типа, скорее, ожидаешь грубых подкатов и внезапных зажиманий в темном переулке, а не таких вот жестов.

Потом он просто вернулся к своей компании, а мы с Саней разошлись по домам.

Помню, как в тот вечер стояла перед зеркалом в своей комнате и пробовала сама вытащить волосы, прижатые воротом, но ощущения были совсем не те. Совсем…

Ловлю себя на том, что тереблю локон. Отдергиваю руку. Не о том я думаю, не о том! Кир – это проблема. От него надо избавиться любым способом. «Любым законным способом», – поправляю я себя, потому что воображение уже стало подбрасывать веселые идеи.

Если откажусь работать с Киром – увольнение. Если он откажешься со мной работать – увольнение. Но вот если он сломает руку или ногу… «Любым законным способом», – напоминаю я себе. Но ход мыслей верный. Надо, чтобы Кир просто передумал заниматься имиджем. Вот только как это устроить?..

А вот и мой дом – «сталинка» в старом тихом районе. Летом жители разбивают здесь цветники, а зимой все прячется под снегом: вокруг сугробы – поменьше, побольше, только по памяти угадываешь: здесь скамейка, в там жигули «шестерка» без колес.

Окошко моей арендованной квартиры светится огоньками – всегда оставляю их, чтобы приятнее было возвращаться домой.

Перед дверью подъезда стряхиваю снег с пальто – крупные хлопья валят, как в новогодних фильмах. Все, я дома.