Новый командор

Она полетела на разведку чуть ли не с удвоенной скоростью. И чуть не пролетела стоянку беглецов, и пролетела бы, потому что неслась как реактивная, если бы я не подключился к обзору, когда она достигла предполагаемого места на карте. Действительно был туннель с высотой свода в пятнадцать метров, стены и арочный потолок которого были выложены огромными каменными плитами в стиле Антов. Перед входом в туннель был разбит лагерь, в котором сейчас было около сотни человек. Но всё, конечно же, опять не так, как я планировал: подойти утром по-тихому и вежливо попросить чаю.

В лагере, несмотря на поздний час, никто не спал. Там царила суета: возводили баррикады, вкапывали антикавалерийские колья, связывали в пучки стволы тонких деревьев и оборудовали позиции для арбалетчиков. Сначала я подумал, что это они нас так напугались — мы где-то нашумели и были обнаружены. Но Соня упорно тянула меня в сторону от убежища к ближайшему еловому лесу, в двух километрах от туннеля. Она там почуяла других людей, много других людей. И, действительно, там скрывались две сотни файских кавалеристов с черными знаками на груди, с изображением арбалета и подзорной трубы. Облетев их позиции и убедившись, что больше никого нет, я оставил Соню наблюдать за окрестностями. Разбудив Порту и Марата, я объяснил ситуацию.

— Это армейская разведка, — покачал головой Марат, — суровые парни, у разбойников против них нет шансов. Там лекарь на каждые два десятка бойцов, скорее всего, эпическое снаряжение, возможно, есть маг. Это действительно отлично обученные солдаты.

— Странно, что они пришли за жизнями беглецов, — добавил Порта, — это как из всех пушек правого борта стрелять по единственной чайке. Бессмысленно и накладно. Если только ищут какого-то специфического беглеца.

— А разбойники знают, что разведка по их душу пришла? — спросил я.

— Наверняка, — ответил Марат, — они ходят, не скрываясь, с развернутым штандартом, так как гордятся своим подразделением.

— Почему тогда ваша Даша не сдается? — вслух подумал я.

— Потому что дура, — в сердцах выпалил Марат, — Даша никогда не сдается.

Мы с Портой переглянулись: Марат-то наш за жизнь преступницы-рецидивистки переживает! Может, было у них там что-то в молодости, а потом Марат стал стражем, и теперь ему «таких любить уставы не велят». Ну разберемся, лишь бы выжила атаманша в предстоящем бою.

— Ударим во фланг, когда их отряд выдвинется на линию атаки, — начал я рассказывать своим сержантам план боя, — там есть овраг с ручьем вдоль гор, сам туннель находится в низине. Если будем идти по течению ручья, то выйдем прямо во фланг, будем на превосходящей высоте. Выходим колонной по три в ряд, потом выстраиваемся в цепь. Сближаемся, остановка для выстрела, снова сближаемся. И я бы хотел, чтобы напали мы со своим штандартом.

— А пиками с наскока атаковать не будем? — спросил Марат.

— Не вижу смысла, да и потери возможны, — пояснил я свои соображения, — вы работаете на добивание из арбалетов. Я теперь наношу урон на половину здоровья, вам важно добивать до того, как лекари вылечат раненых.

— Приоритетные цели — маг и лекари, — кивнул Порта, — предупрежу Вальда, что залпы должны быть не одновременно, а волной, с добиванием цели предыдущего стрелка, если необходимо. Скорее всего, там хватит по два болта максимум, то есть залпом будем сносить восемь целей.

— Когда Яр завоет, у нас лошади как себя поведут? — спросил я. — И надо ли спешиваться?

— Надо! Если завоет, то лошади обосрутся, — Марат задумался и философски добавил, — хотя, смотря, как завоет. Могут и все обосраться, не только лошади.

— Наши будут без стана, — подчеркнул я, — вражеские, скорее всего, не смогут двигаться, а наши могут и понести со всей дури. Жалко, что не приучили их к волчьему вою…

Мы подняли отряд за два часа до рассвета, наспех позавтракав, вышли в темноту, надеясь за пару часов достичь поля битвы. Но дорога была сложной, лошади видели хуже, чем мы. Короче, опоздали на полчаса. Вражеский отряд уже был построен, причем, спиной к нам. Их строй был в три ряда, позади него спешились десяток лекарей, маг, узнаваемый по своей мантии, и горнист с командиром.

— К бою! В атаку! — наш горнист выдал «ту-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту», и мы, развернув штандарт, понеслись рысью. Враг начал разворачиваться, когда мы приблизились на расстояние залпа.

— Стой! — остановил я строй. «Ментальный сбой» — в мага, у него слетело 90 процентов Здоровья, что-то крикнул Вальд, хлопнула тетива, и труп в мантии отлетел под ноги файским всадникам. «Ментальный удар!», вражеское войско замерло, только задние ряды избежали оглушения, но не могли добраться до нас из-за строя передних. Отстрелялись арбалеты нашего отряда, и все их лекари были убиты. Когда оглушение спало, я врубил «Волчий вой», Яр завыл, как говорится, от души, с надрывом, с огоньком. Несколько вражеских всадников упали с лошадей, другие оцепенели. Даже мои бойцы начали стрелять не сразу, пришлось приходить в себя от этого протяжного, надрывающего душу воя, от которого кровь стынет в жилах.