Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию

Спустя четыре дня после вынесения вердикта Рузвельт осудил это решение и выступил в защиту NRA. Он сказал, что Верховный суд тащит страну в прошлое, применяя «допотопное» толкование пункта Конституции о регулировании торговли, который предоставляет это право конгрессу. Заложенная в NRA идея регулирования экономики захватила Рузвельта настолько, что он высказался в конгрессе в поддержку ряда усеченных версий этого закона. Например. Рузвельт выступил в поддержку закона Гаффи—Снайдера, внедрявшего идеи NRA в угольную промышленность. Когда этот законопроект рассматривался в конгрессе, Рузвельт направил в соответствующую комиссию письмо следующего содержания: «Надеюсь, ваша комиссия не допустит, чтобы сомнения в конституционности, сколь бы резонными они ни были, помешали принятию предлагаемого закона»[120].

Принятие закона Гаффи вновь потребовало фиксирования цен. В угольной промышленности цена на продукцию складывалась под влиянием многих факторов, что усложняло задачу. Цена зависела от сорта угля, его характеристик и области применения той или иного сорта. Таким образом, предстояло законодательно установить 350 000 цен. К сожалению, когда этот огромный труд был завершен, стало ясно, что из-за высоких цен на уголь возросла популярность нефти, природного газа и электричества как альтернативных источников топлива и энергии. В угольной отрасли начали снижаться объемы продаж и наметилась перспектива установления полицейского режима регулирования покупки и продажи угля в Пенсильвании[121].

Рузвельт всегда верил, что NRA дал бы отличный результат, если бы замечательную идею не испортили, с одной стороны, эгоистичные предприниматели, дискредитировавшие кодексы своими бесчестными манипуляциями, а с другой – буквоеды-юристы, придиравшиеся к случайным погрешностям, вместо того чтобы сосредоточиться на великолепных результатах, которые могли бы быть достигнуты. За пять месяцев до судебного процесса по делу Шехтеров Рузвельт сказал: «Будет еще, возможно, с полдюжины судебных решений, прежде чем они научатся правильно формулировать, и прежде чем ситуация придет в соответствие с правильными конституционными методами»[122].

Рузвельт с радостью восстановил бы NRA и после процесса по делу Шехтеров (после частичных перестановок в составе Верховного суда). По сути, он мечтал создать «международный картель по разным видам товаров», своего рода всемирный NRA, в котором самому Рузвельту принадлежала бы роль организатора, координатора и арбитра в решении мировых проблем. «Позвольте рассказать вам мою великую (big) идею», – так представил Рузвельт свою мечту Генри Моргентау. По свидетельству Моргентау, Рузвельт отводил себе роль консультанта, к которому будут обращаться за помощью разные страны мира. Он говорил: «Возможно, я посоветую им, как лечить их недуги, или, исследовав течение болезней, просто и честно скажу: „Простите, но я не знаю, как вам помочь“. Например, я бы сказал Англии, что ее население слишком велико и что следует вывезти из страны 10 млн человек. Я бы оценил ситуацию в каждой стране, и, конечно, когда мы заставили бы их разоружиться, нам бы пришлось трудоустраивать работников военных отраслей этих стран; здесь очень пригодился бы международный картель, а вашей задачей стало бы управление финансами»[123].

Глава 5 Закон о регулировании сельского хозяйства: как он ударил по фермерству

Закон о регулировании сельского хозяйства (AAA), предназначенный Рузвельтом для фермеров, был также принят в Конгрессе в 1933 г., причем ожидания были почти столь же высоки, как и в отношении NRA. «Скажу вам откровенно, – говорил Рузвельт об ААА, – что это новая и нехоженая тропа»[124]. За время напряженных первых ста дней в должности президента в 1933 г. это стало его первым шагом, запустившим программу реструктуризации всей системы регулирования сельского хозяйства в Америке.

Закон был очень сложным, но если вкратце, то работал он следующим образом. Во-первых, некоторым фермерам должны были платить за то, чтобы они ничего не производили на части своей земли; во-вторых, цены на сельхозпродукцию должны были поддерживаться на уровне покупательной способности фермерских цен в 1910 г.; в-третьих, большую часть стоимости программы должны были оплатить мукомольные и другие предприятия, перерабатывающие сельхозпродукцию. Более того, полномочия планировалось централизовать в руках министра сельского хозяйства, который должен был устанавливать налоги на переработку сельхозпродукции, устанавливать целевые цены на большинство сельхозтоваров и предписывать фермерам, сколько земли оставлять незасеянной[125].