Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию

Почему конгресс вообще принял такой странный закон? Истоки следует искать в жестоком сельскохозяйственном кризисе, разразившемся после Первой мировой войны: перепроизводстве сельскохозяйственной продукции и низких ценах. Конечно, в каком-то смысле это было вечной проблемой американского фермера. В 1790 г. около 80 % американцев зарабатывали на жизнь фермерством. В 1800–1900-х годах механизация сельского хозяйства (особенно это касалось выращивания таких важных культур, как пшеница, кукуруза и хлопок), улучшение семенного материала и повышение эффективности удобрений означали, что каждый фермер мог накормить все больше и больше людей. Экономика спроса и предложения обычно работала против фермера. Чем больше он производил, тем ниже падали цены на его продукцию, и, следовательно, тем больше фермеров переезжали в город и получали работу на расширявшихся фабриках и заводах[126].

К 1930-м годам урбанизация еще была далека от завершения. В 1933 г. 30 % американцев были фермерами. Но в 1930-е годы практика продажи ферм и переезда в город – традиционная реакция на низкие цены и перепроизводство – не получила распространения, и причин тому три. Во-первых, поскольку Великая депрессия охватила всю экономику, немногие предприятия расширялись, и, следовательно, в городе было мало рабочих мест. Во-вторых, тариф Смута—Хоули, самый высокий тариф в истории США, заставил другие страны принять в ответ карательные тарифы. Европа мало покупала американские сельскохозяйственные товары, и, таким образом, зарубежные рынки – традиционные места сбыта при перепроизводстве – были закрыты. В-третьих, и Гувер, и Рузвельт любили экспериментировать с государственными решениями сельскохозяйственных проблем, хотя в Конституции США не было статьи о прямой поддержке фермерства[127].

Федеральное фермерское управление было тщетной попыткой вмешательства, предпринятой Гувером. Он выбрал две крупные культуры, пшеницу и хлопок, имевшие наибольший электоральный потенциал. Цены на пшеницу поддерживались на уровне 80 центов за бушель, на хлопок – 20 центов за фунт. Это был нижний уровень цен, минимальные цены. Правительство пообещало такие цены за каждый бушель пшеницы и за каждый фунт хлопка, который производили американские фермеры. Таким образом, две большие группы фермеров были защищены от падения цен, что быстро привело к катастрофе. Имея гарантированные цены, фермеры, выращивавшие пшеницу и хлопок, расширили площадь посевов и насколько смогли увеличили объем производства. Производители других культур перешли на пшеницу и хлопок, где цены были гарантированы. Вскоре Федеральное фермерское управление начало строить зерновые элеваторы для хранения пшеницы и склады для хранения излишков хлопка. За почти два года дикого перепроизводства правительство потратило 500 млн долл., выделенных управлению. В итоге пришлось закрыть программы и раздать или продать с огромными убытками около 250 млн бушелей пшеницы и 10 млн тюков хлопка[128].

Для многих американцев Федеральное фермерское управление продемонстрировало ущерб, нанесенный государственным вмешательством в спрос и предложение. Если бы больше фермеров переехали в города, которые до 1930-х годов были расширяющимся рынком рабочих мест, сельхозпродукции производилось бы меньше, а цены для наиболее эффективных фермеров, продолжавших работать в сельском хозяйстве, возросли бы. Но большинство фермеров не желали оставлять землю. Управление создало прецедент государственного вмешательства, а высокие пошлины на промышленные товары дали им повод жаловаться, что кто-то получает помощь от государства, а фермеры – нет. Поскольку во многих штатах фермеры были потенциально сильной политической группой, появились политики, которые начали ставить вопрос о расширении вмешательства государства. Поэтому Рузвельт со товарищи и разработали этот закон, предлагающий платить фермерам за то, чтобы те не производили. Эта программа, какой бы странной она ни казалась при объяснении, решила две неотложные проблемы. Во-первых, сократила производство, пообещав платить фермерам за то, что они не производили. Во-вторых, повысила цены на сельхозпродукцию, привязав их к прежним, существовавшим в благополучную эпоху[129].