Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию

Рузвельт провозгласил: «Но никогда ни те, кто разрабатывал [ААА], ни те члены конгресса, которые его доработали, ни Генри Уоллес [директор ААА], ни Честер Дэвис не считали, что Администрация регулирования сельского хозяйства должна стать просто экстренной мерой или неизменной структурой. Их намерение – как и мое – состояло в том, чтобы перейти от чисто экстренных мер, вызванных тяжелым национальным кризисом, к долгосрочному, более постоянному плану развития американского сельского хозяйства»[135].

ААА, в том виде, как он функционировал на практике, был зыбким и в некоторых аспектах трудно поддается описанию.

Большая часть дискреционной власти была централизована и сосредоточена в руках министра сельского хозяйства, а детали – паритетные цены, какие культуры субсидировать, сколько акров выделять – могли варьировать в зависимости от культуры.

При решении этих вопросов большое влияние имел министр сельского хозяйства. Такой вид законопроекту придал Генри Уоллес, назначенный Рузвельтом для выполнения этой задачи.

Позднее Уоллес писал: «Обеспечить в законопроекте свободу маневра; дать министру сельского хозяйства полномочия для подписания контрактов с перерабатывающими предприятиями и оптово-розничной торговлей; передать министру, пусть даже временно, полномочия на введение налога на промышленные предприятия, перерабатывающие сельхозпродукцию; объяснить на языке закона концепцию паритета – все эти и тысяча других моментов были неортодоксальны, и даже профессионалам в сфере юриспруденции сложно было их объяснить»[136].

Это означало гигантское расширение министерства сельского хозяйства. Требовалось все больше чиновников, чтобы определить, какие культуры сокращать и насколько, каковы должны быть паритетные выплаты для каждой культуры и каким должен быть налог на переработку для мукомольных предприятий и текстильных компаний. Сверх того, министерство сельского хозяйства пользовалось услугами 3000 окружных агентов и наняло около 100 000 человек из сельскохозяйственных округов (за три-четыре доллара в день) по всей Америке для проведения в жизнь принимаемых решений и определения количества акров, оставляемых каждым фермером без обработки в обмен на денежную компенсацию со стороны государства. Согласно ААА, фермеры могли отказаться от выплат за непроизводство, но большинство фермеров считали более выгодным окучивать налогоплательщиков, а не свою землю. 110 500 членов окружных комитетов, нанятых Администрацией регулирования сельского хозяйства, собирали информацию о местных фермерах и старались следить за их честностью[137].

Например, в 1933 г. фермер, выращивавший пшеницу, мог отказаться от возделывания 40 из 200 акров и получить около 10 долл. за акр, чтобы не производить на этой земле. Ему запрещалось возделывать – тайно или явно – хоть один из тех 40 акров, от обработки которых он отказался. Однако он мог выбрать худшие 40 акров – даже землю, которую он обычно и не возделывал. Кроме того, он мог использовать полученную от государства субсидию, чтобы купить удобрения и повысить прибыль на той земле, которую возделывал. На самом деле гигантский рост продаж демонстрирует, что многие фермеры так и поступали, что, естественно, вынуждало федеральных бюрократов пересчитывать количество неиспользуемой земли для различных культур на основе постоянно растущей урожайности. Контроль и регулирование деятельности миллионов и миллионов фермеров заставили настолько расширить министерство сельского хозяйства, что оно стало, за исключением, возможно, почты (а позднее и министерства обороны), крупнейшим работодателем в федеральном правительстве[138].

Х. В. Калтенборн, радиокомментатор CBS и поклонник Генри Уоллеса, описывал, как он посетил Уоллеса и «увидел масштаб и размах бюрократического механизма, запущенного Законом о регулировании сельского хозяйства». По словам Калтенборна, «масштабы регулирования, требуемого для реализации ААА, приводили в ужас всякого, кто верил в американского фермера как хозяина своей вотчины. На поля приходилось командировать тысячи инспекторов. Тысячи бухгалтеров следили за тем, что писал в отчете каждый инспектор, за тем, что выращивал каждый фермер и какие льготы полагались каждому фермеру – как тем, кто что-то выращивал, так и тем, кто ничего не производил. Помогая одним фермерам, ААА неизбежно ударял по другим, и те требовали себе аналогичных льгот и гарантий. Если производство какой-то конкретной культуры регулировалось, фермер мог выращивать другие культуры без ограничений. Если регулировалась площадь посевов, он мог использовать только свои лучшие земли. Это порождало новые излишки, которые также надо было регулировать. Фермерам платили миллионы долларов, чтобы они ничего не выращивали, в то время как президент Рузвельт рассказывал нам, что треть американцев недоедает. На каждую решенную проблему приходились две-три вновь созданные»[139].