Читаем Новый Мир ( № 1 2006) полностью

“Теща — это такое „бытовое явление”, которое заставляет человека (прежде всего зятя) постоянно задумываться о Бытии, о смысле жизни. Это такая „черная дыра” быта, сквозь которую можно заглянуть в экзистенциально напряженное Бытие”.

Владимир Забалуев.“Вербатим — матрица реальности”. Беседовал Михаил Бойко. — “Завтра”, 2005, № 41, 12 октября.

“Дело в том, что мы с самого начала не рассматривали вербатим как локальное явление внутритеатральной культуры. Мы изначально рассматривали его в более широком контексте, как выражение общекультурной, исподволь нарастающей тенденции кnon-fiction,охватывающей также кинематограф и литературу. В частности, пьесу „Красавицы.Verbatim” мы создавали сразу в двух версиях — сценической и литературной. <…> Мы поставили себе задачу показать, что не ангажированность делает документальный театр столь актуальным. А речь идет, скорее, о новом способе коммуникации. Нам показалось, что нарочитая социальность, в которой многие обвиняли „Театр.doc” и пьесы в стиле вербатим, во многом вторична. На самом деле не важно, у кого берутся интервью — у проституток или у бомжей, — важно, что эта форма позволяет показать новую речь, не пересекающуюся с традиционной литературной речью, новые формы коммуникации, сообщить новую достоверность движениям души, отображению их в искусстве. <…> Скажем, в какой-то мере в своем отрицании принципов пошлой политкорректности поэтика „Театр.doc” в чем-то сродни поэзии на глазах обретающего известность Всеволода Емелина. Певец „районов, где нету работы”, едкий и печальный, как все наши вольноотпущенники сатиры, от „искровцев” Курочкина и Минаева до раннего Иртеньева, он ходит по социальному дну, срывая лезущие из всех щелей „цветы зла” и собирая из них дивный в своей монструозности гербарий. На представлении пьесы-вербатим „Войны молдаван за картонную коробку” в голову сами собой приходят стихи Емелина — это герои его баллад ишачат на рынке, ночуют в „обезьяннике”…”

Владимир Забалуев — один из главных идеологов движения “Новая драма”, автор нескольких пьес в стилеverbatim,написанных в соавторстве с Алексеем Зензиновым.

См. также:Владимир Забалуев, Алексей Зензинов,Verbatim” — “Октябрь”, 2005, № 10.

См. также:Владимир Забалуев&Алексей Зензинов,“Между андеграундом и мейнстримом” — “Апология”, 2005, № 7, сентябрь.

Сергей Земляной. Оппозиция сверху. Жизнь и гибель “Нового мира” и Александра Твардовского. — “Политический журнал”, 2005, № 31, 26 сентября.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза