Новый Мир ( № 10 2006)

Гоша рассказывал… Ну вот Алексей — бывший преп университета. Физик… А вот муж и жена Стежкины — они, правда, юристы. Бывшие… Давным-давно пенсионеры. Правда, бедствуют. Симпатичная пара… Иногда вместе празднуем. Ну, дни рождения… Или просто так… От детей своих все мы уже слишком отдалились.

— Понимаю, понимаю! Жизнь позади. Жизнь уже пшик, — заторопился я. — Ана пятомопять и опять (я кивнул на экран) Байрон в Греции… Опять и опять жизнь. Я восхищен!

— Ну да. — Гоша Гвоздёв смущенно улыбался (видя, как меня прихватило). — Байрон в Греции… Толстой в Астапове… Всё красиво. Всё в радость… Вникать в чужие жизни, когда нашей уже нет.

— Вникать! Вникать! — восхищался я.

— Мои приятели, — улыбнулся Гоша, почесывая седую бородку. — Они еще круче, чем я.Зависли на кнопке… Оттягиваются по полной. Ловят радость. Я же тебе сказал: святые часы…

Пили чай.

— Начало для меня было нелегким, — рассказывал Гоша. — Нет-нет и сорвешься. Глядь — и уже смотришь какую-нибудь ахинею… Детектив… В душе ведь отыщется отстойное местечко. С гнильцой. Пошловатое… Эти суки заигрывают… И обязательно найдут в человеке гнусь — пусть самую малую. И вторгаются туда!

— Умеют, — поддакнул я.

— У каждого из нас дрянцо найдется, — продолжал Гоша. — И привыкаешь к дрянцу стремительно… А после — глядь! — и ты уже сам ждешь новостную программу. Дайте, дайте дрянца! Или человеческой жути… Страданий... Дайте горя!.. Еще и торопишься к ящику — получить! Не пропустить бы чего! К семи обязательно… или там к девяти часам.

Прихлебывая чай, я слушал и кивал. А Гоша Гвоздёв только тихо улыбался, видя, как новообращенный ждет, жаждет его слов.

— Очень укрепляло мысль, что они сами тоже зомбированы временем. Телевизионщики… Они… Все они… За вычетом пятой кнопки, разумеется.

Говорил Гоша без зла, спокойно. Даже, пожалуй, кротко… Вот что привлекало!.. Зло, раздражение и известная старческая неприязнь — все было теперь в прошлом у этого счастливого седого человека. Он всего лишь давал посильный совет — старик старику:

— Они ведь и сами несчастны… Их главное занятие — внушать нам, что мы дерьмо… Что мы в дерьме. Что мы из дерьма… И что там (то есть в дерьме) мы всегда были и пребудем.

И только раз он усмехнулся чуть строже:

— Но ко мне в дом им слабо. Сюда им никак… Не дотянуться!

Он с силой (для подтверждения слов) попробовал повернуть рычажок телевизора вправо-влево — переключатель даже не шевельнулся. Не скрипнул даже… Мертво.