Читаем Новый Мир ( № 10 2009) полностью

Каждый подвиг, каждое сраженье —

Каждый выпад, каждое движенье —

Сядь спокойно. Всякий твой порыв —

Просто отраженье отраженья.

Мелочный угрюмый бармалей.

Донеси до рта и не пролей.

 

*     *

  *

dir/

Трубка, прости, я не могу тебя снять

Вон, глядь, мой любимый пошел

Мой пустоглазый, глядь

Переступает ногами сердце мое отнять

Сердце мое распять, разбить и разъять

Переступает ногами все у меня отобрать

Прости, телефон, я сейчас не могу тебя взять

Вон пошел мой любимый, глядь

А я вот, брат, думаю, кому ты ваще, брат, наден

Если тебе от рожденья, брат, человечий язык не даден

Если вечно зелен черный твой виноград

Вот что волнует, брат

Переступает ногами, глядь, и что с тобой делать, брат

Пустой, как кружок, загадочный, как квадрат

Может, отвесить тебе

Или как-то еще отметить?

— Что распинаешься, говорит,

Я, похоже, и сам не рад.

Извини, звонок, я никак не могу на тебя ответить

 

слепой человек

Я бы успел все, что должен, и был бы свободен с этого дня,

Если б не человек, стоящий за плечом у меня,

Он говорит, я слепой, ничего не вижу, стою себе и стою,

И тянет ко мне поближе змеиную шею свою.

Почту ли проверяю или зерна кофейные отмеряю,

Тезисы выдумываю или в ванной от тоски по тебе умираю,

Слепой человек всегда стоит за моим плечом,

Говорит, ты сам за собой и подглядываешь, я тут при чем.

Я бы мог любить тебя сильнее в тысячу раз,

Написать тебе сотни открыток с сотнями ничего не весящих фраз,

Выложить под твоим балконом из самолетиков слово люблю,

Если зачихаешь, собирать по болотам клюкву и терафлю,

У тебя во дворе накатать отряд дружелюбных снеговиков,

Пронести в стихах твое имя сквозь череду веков,

Но слепой человек стоит за моим плечом,

Говорит, ты сам себе и мешаешь, я тут при чем.

Говорит мне, не отвлекайся, заканчивай то, что начал,

Я ничего не вижу, считай, что я ничего не значу,

А я ложусь на диван и смотрю себе в потолок,

Если ты ничего не видишь, значит, тебе невдомек,

Что я мог бы двенадцать суток в далеких горах поститься,

А потом просветленным в путь за мечтой спуститься,

Что я мог бы возглавить концерн по производству счастья

Для всех, кто за мной не смотрит, рядом со мной не всегда, и отчасти

Я даже рад, что слепой человек стоит за моей спиной,

Позволяя мне быть собой,

Спасибо,

Что ты до сих пор со мной.

 

*     *

  *

Кажется, этим поездом вечером все уезжают,

В кассе билетов много, но не на те поезда,

Встретимся завтра на месте — все тебя утешают,

Только никто не скажет, где это и когда.

Всех посадив покладисто на этот веселый поезд,

Ты в ожидании поезда приобретаешь сок,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары