Новый мир. № 11, 2002

«Я немного оскандалился: съел в Кремле кусочек языка, не очень, видимо, свежего, и у меня случилась обычная моя гастрономическая история <…> Лечиться здесь (в „Кремлевке“. — П. К.) я ведь все равно не буду (особенно после того, когда на Фрунзе наши эскулапы так блестяще демонстрировали свое головотяпство, а за границей врачи здешним анализам все равно не поверят)».

Рээт Куду. Свобода и любовь. Эстонские вариации. Роман. Авторизованный перевод с эстонского Бориса Туха. — «Континент», № 112 (2002, № 2).

«Только в Москве я по-настоящему начинаю ценить единственное в своем роде упорство моего маленького народа в сохранении удивительной культуры предков. Но, к сожалению, эстонцев спасают именно те качества, которые не слишком красят человека, — сдержанность до полной безликости, осторожность в общении до полной нелюдимости, чувство собственного достоинства, переходящее в чванство, гордость, которая легко становится гордыней.

В нашем городке немыслимо после праздничного ужина заночевать у хозяев».

Э. Кузнецов. Эпиграммные дуэли. — «Вопросы литературы», 2002, № 3, май — июнь.

«Оба советских сатирика (Безыменский и С. В. Смирнов), когда дело касалось их лично и задевало за живое, могли переступить через негласные запреты и выдать на-гора эпиграммы, для печати вовсе не предназначавшиеся. Им приписываются две острейшие миниатюры.

Безыменский на С. В. Смирнова:

Поэт горбат, стихи его горбаты.
Кто виноват? Евреи виноваты.

С. В. Смирнов на Безыменского:

Волосы дыбом. Зубы торчком.
Старый мудак с комсомольским значком.

Эти эпиграммы появились в печати только в 1988 году в Париже в сборнике, составленном Е. Эткиндом».

Лев Лосев. Нелюбовь Ахматовой к Чехову. — «Звезда», 2002, № 7.

«Правда, существует теория поэзии, согласно которой Ахматова только так и должна была относиться к Чехову, как она к нему относилась, и по-другому быть не могло. <…> По [Харольду] Блуму, все великие поэты страдают „неврозом влияния“, и первейший симптом этого невроза — отталкивание от источника влияния, то есть от непосредственного предшественника».

Ж. А. Медведев, Р. А. Медведев. План «Барбаросса». — «Вопросы истории», 2002, № 6.

По большому счету ничего нового. Но — подробное опровержение версии о «депрессии» Сталина в первые дни войны.

Жорж Нива. «Расхожее мнение, что у нас на Западе царит безверье, ошибочно…». — «Континент», № 112 (2002, № 2).

«Но пока что нет таких выдающихся текстов, которые помогли бы лучше понять Россию; зато есть масса статей, от которых остается, конечно, тяжелый осадок, — беспризорные дети, убийства, чудовищная коррупция, выходки националистов, Чечня и т. д. Все это создает образ отрицательный, неверный. Но для того, чтобы показать, что это образ действительно неверный — в том смысле, что он далеко не полный, — нужна ведь и какая-то активная деятельность. А сколько-нибудь определенного курса на это пока, мне кажется, не видно».

Олеся Николаева. Всякое дыхание… — «Знамя», 2002, № 6.

Три рассказа-мемуара. Мистическое и смешное перемешаны очень причудливо.

Вера Пирожкова. Из книги воспоминаний «Мои три жизни». Вступительная заметка Л. Дубшана. — «Звезда», 2002, № 7.

Интереснейшая публикация «живой легенды» русской общественной жизни, работавшей в Русском комитете генерала Власова, убежденной антикоммунистки, живущей ныне в Мюнхене и в Санкт-Петербурге. Публикуемое «рисует острую общественно-политическую ситуацию в Европе на грани 1960 — 1970-х годов».

Мария Ремизова. GRANDES DAMES прошедшего сезона. — «Континент», № 112 (2002, № 2).

Толстая с «Кысью» и Улицкая с «Кукоцким». Обеим досталось.

«Феминистская наука уже обозначила признаки женского письма как принципиально неструктурируемого, стремящегося к бесконечному множеству равноценных деталей с принципиальным отказом от иерархии (то есть выяснения главного и второстепенного), в пределе, если довести мысль до логического конца, — к бессмысленному речевому потоку, то есть к онтологической пустоте».

И. Роднянская. «Белая лилия» как образец мистерии-буфф. К вопросу о жанре и типе юмора пьесы Владимира Соловьева. — «Вопросы литературы», 2002, № 3, май — июнь.

О «может, самом парадоксальном из всех текстов Соловьева, как философских, так и поэтических», не усвоенном ни в соловьевском «кругу», ни среди почитателей. Первое в истории литературы серьезное исследование пьесы Соловьева посвящено памяти новомирского сотрудника, историка-архивиста Александра Алексеевича Носова.

Дина Рубина. Иерусалимцы (четки). — «Дружба народов», 2002, № 7.

«Три резервиста, отпущенные на субботу, лежат на весенней травке в Саду Роз, неподалеку от Кнесета. На газете перед ними — остатки только что съеденного солдатского пайка — банки из-под тушенки, скорлупки от яиц. Лежат, беседуют — о чем могут беседовать сорокапятилетние отцы семейств? — о расходах на свадьбу дочери, о банковских ссудах, о растущих ценах на бензин…