Новый Мир ( № 11 2007)

Чтобы вскрыть комнату, хватило обычной стамески.

…Стену справа от окна покрывало изображение божественного лика. Его нарисовали гуашью поверх обоев, поэтому на щеках проступал цветочный рисунок. Изображение представляло собой довольно странную смесь. С одной стороны, в нем угадывались каноны итальянского Возрождения. С другой, лик венчали славянские буквы, а пальцы складывались в явное троеперстие.

На стене справа, рядом с портретом, были нарисованы два патлатых мужика с гитарами. Рядом в столбик шли английские слова, судя по всему, дискография.

Тумбу письменного стола подпирала стопка учебников. “Алгебра” и “Биология” за седьмой класс. “История СССР”. Прижатый к столу тисками, столешницу покрывал лист оргстекла. Под ним лежали царские купюры — красный червонец и синяя пятерка; иностранные монеты — сантимы и стотинки; чек в “Березку” на пять копеек; эмблема от школьной формы; таблица Менделеева, несколько синих грамот — первые-вторые места по плаванию.

На газетной фотографии мальчик и девочка, держат букварь. На нем курточка с поясом, она в клетчатом пальто. Выражение лиц растерянное, но даже сквозь газетный растр видно, что они счастливы.

В самодельном шкафу школьная форма висит рядом с джинсами, чьи штанины обужены. Рядом в стеллаже ниша, которую подгоняли специально под магнитофон. Катушечник “Астра” стоял тут же.

На другой стене висели книжные полки. Зеленое собрание Бианки, “Детская энциклопедия”. Макулатурный Джек Лондон, “Занимательная физика” Перельмана. “Темные аллеи”, “Юный художник” и “Юный техник”.

Многие вещицы в комнате казались знакомыми. Когда-то я тоже собирал значки с городами, имен которых давно нет на карте. Викингов, ковбоев. Вещи казались жалкими, но вместе с тем родными и привычными. Снова и снова оглядывая комнату, я чувствовал, что они со мной неразрывно связаны. Являются частью меня, мной. И уничтожить их, как я делал раньше, было бы равнозначным уничтожениюсебя.

Тогда я решил переехать в комнату. Разложил диванчик “Юность” и стал прекрасно спать на нем. Ходил в трениках, еду заказывал по телефону, а коробки выбрасывал в форточку.

Не знаю почему, но именно школьные фотографии вызывали у меня страх, смешанный с любопытством. “Кто эти люди? Который из них хозяин квартиры?” Чем дольше я вглядывался в лица, тем более знакомыми выглядели подростки на фото. Потихоньку я вообще стал считать их своими одноклассниками. Выбрал ту, за которой ухаживал. Закадычного друга и того, кого травили всем классом.