Новый Мир ( № 11 2009)

Бывают такие люди, с которыми почти всегда комфортно, которые всегда совпадают с местом и временем, органичны и самодостаточны, ну а музыкантам остается лишь поддержать эту красоту руками и на руках, не расплескав, доставить.

Не расплескали и доставили. Логика Плетнева очевидна — показать нутро оркестра через близких композиторов, с которыми совпадаешь этически и эстетически.Заходя с разных сторон и, подобно хамелеону, окрашиваясь в нужную гамму. К тому же нынешний Моцарт подходит к акустике Новой сцены Большого театра лучше вчерашнего смятенного и смятого страстями да болезнями Чайковского.

 

Моцарта играли сегодня точно и оттого незаметно, словно на цыпочках отходя к кулисам, уступая место на авансцене певцам. Хмурый Плетнев во всем, что не касается непосредственно дела или сути, становится мягким и услужливым в работе с певцами.

Когда увертюра сыграна и на сцену выбегает, запыхавшись, обаятельный немецкий тенор, а затем три сопрано, Плетнев разворачивается к ним, устанавливая полный контакт.

Он сегодня и приседал и складывался в духе «чего изволите», всячески подчеркивая промежуточное свое положение. Аплодисменты его раздражают, настойчивое внимание прессы бесит, а среди коллег он — равный среди равных.

Певцы отвечают ему взаимностью, устраивая веселую возню возле дирижерского пульта. Нынешняя «Волшебная флейта» идет в концертном исполнении, но певцы отчаянно комикуют (особенно немецкий баритон и русский тенор), дают крупные планы и грубую мимику, положенную и по жанру и по ранжиру.

Необходимость координации оркестра и солистов, глаза в глаза, превращается в уморительную пикировку и видимые невооруженным глазом взаимоотношения кондуктора и пассажиров. Особенно хороша и раскованна оказывается сопрано Симона Кермес в роли Царицы ночи. Часто выступающая в Москве, она любима всеми еще и за, можно сказать, легендарную совместную с Курентзисом запись партии Дидоны в опере Перселла, срывающей овацию за овацией. Не менее игрив и актерски убедителен вертлявый Штефан Генц в роли Папагено, психофизикой похожий на неожиданно похудевшего Маковецкого. Плетнев изъял из исполнения все речитативы, поэтому хлопотать телом и лицом приходится во время исполнения арий и дуэтов; почти все справляются.