Новый Мир ( № 12 2010)

Сергея Белякова согласие изощренного стилиста и букеровского лауреата писать для «глянца», на заказ, шокирует — это же предательство интересов высокой литературы. Меня же нисколько не смущает. Писатель должен уметь внятно рассказать историю, не множа количество даже самых изысканных метафор до уровня, когда они уже перестают растворяться в тексте и выпадают в осадок (чем, на мой взгляд, грешила Славникова как раз в «Стрекозе, увеличенной до размеров собаки», любимой книге Сергея Белякова, которую он все время ставит автору в пример).

В серии «саквояжных» рассказов писательница продемонстрировала умение заботиться о динамичности повествования, о занимательности, о лаконичности, о балансе фантастики и реальности, припася едва ли не для каждого рассказа забавный трюк — и при этом сохранив определенную литературную планку.

«Опыт работы для глянцевого журнала даром не прошёл. Этот лёгкий саквояж Славникова и прихватила с собой, когда взялась за новый роман», — укоряет Сергей Беляков. Да, снова соглашусь я. Прихватила. И правильно сделала.

И поэтому новый роман так энергично начинается, герой заявлен сразу, коллизия возникает на третьей странице, а легкость слога вместо «фирменного густого, перенасыщенного сравнениями» меня не разочаровывает, а скорее радует.

Во второй части романа действие замедляется (читатель уже пойман на крючок, можно ослабить динамику сюжета). Учащаются экскурсы в прошлое. Реальность расплывается. Роман становится глубже, психологичнее, сгущаются метафоры. Вот в квартире валяющегося с воспалением легких (после прыжка в воду) Максима Т. Ермакова появляется, откуда-то из-за стены, «костлявый старик в коричневом, несколько подгнившем костюме, с подбородком, как торчавший вперед присоленный сухарь», и, согнав с кресла социального прогнозиста, смотрит на героя «похожими на вареные луковицы мутными глазами». Беспощадное, но какое точное сравнение помутневших старческих глаз с вареными луковицами. Под пристальным взглядом больного привидение превращается в молодого деда да так и остается разгуливать по тексту романа, озадачивая социальных прогнозистов своими французскими ругательствами, немыслимой способностью проникать в запертую квартиру и при этом отсутствовать в записях видеокамер.