Новый Мир ( № 2 2010)

Последние наши киношные антиутопии либо касаются локальных событий («Параграф-78»), либо отнесены в некий несуществующий мир (самая «раскрученная» — бондарчуковский «Обитаемый остров», не слишком популярный, невзирая на все рекламные ухищрения). А если что и лежит в развалинах, то это все та же ненавистная Москва (второй «Дозор», если речь идет о кино, или романы «Метро 2033» Дмитрия Глуховского, «Три холма, охраняющие край света» Михаила Успенского, «Б. Вавилонская» Михаила Веллера, где Москва последовательно уничтожается всеми возможными способами — от пожара до потопа, или совсем недавняя «Хлорофилия» Андрея Рубанова). Есть, правда, «Эвакуатор» Дмитрия Быкова, но, во-первых, это все-таки роман-метафора, во-вторых, непонятная и страшная гибель угрожает в первую очередь (по крайней мере, «в кадре») все той же Москве. Кстати, еще один повод задуматься.

Есть у нас, впрочем, несколько ура-патриотических романных утопий, в основном космоопер, в общем и целом вполне симпатичных, где Россия — большая и сильная космическая империя, усмиряющая немирные дикие звездные народы. Однако сплотить национальное сознание с той силой, с которой сплачивает его самый бесхитростный, на скорую руку сляпанный фильм-катастрофа, они не способны. А если бы были способны, вы бы наверняка о них слышали. У нас, как метко заметил ЖЖ-юзер humanitarius по поводу лунгинского «Царя», свой «национальный тип фильма-катастрофы — катастрофа, вызываемая безумием власти. Это у американцев на главных героев рушатся обломки инопланетных кораблей, стены метро и небоскребов — а потом они спасутся. У нас на людей рушится иррациональная машина истребления, вызванная вывихом человеческой натуры. И никто не спасется»[12]. Действительно, у нас что ни антиутопия, то «Сахарный Кремль», или «Невозвращенец», или «Москва 2042». Нет чтобы просто метеорит упал. И это опять же тревожный симптом. Симптом отчуждения массового сознания от государства, отсутствие отождествления с ним. Враждебная сила не приходит извне, но взращивается изнутри.

Попытка государственной пропаганды «срастить» нацию, обращаясь — сейчас — к тем же победам в Великой Отечественной, увы, ни к чему не приводит, кроме как к девальвации этих побед в национальном сознании. Дело в том, что на основе Войны и Победы уже выстроилась, идентифицировав себя, иная общность — советский народ, а дважды в одну реку войти невозможно. Один хороший фильм-катастрофа тут поправил бы дело, но кто решится продюсировать столь явно «упаднический» сюжет?