Новый мир, 2000 №07

Сегодня утром в присутствии большого числа представителей гражданской администрации и военных к месту упокоения на кладбище Lakeview было доставлено тело генерала Дмитрия Коронатовича Костомарова — начальника военной инспекции на заводе Ремингтона. Церемония похорон была совершена со всеми почестями, которые были приняты в России до революции. Процессия, сопровождаемая оркестром Уиллера и Вильсона, начала следование в девять пятнадцать от похоронной конторы Майкла Дж. Ганнона, расположенной в доме 315 на Джон-стрит. За катафалком следовали солдаты британской армии, которые несли на подушечках малинового цвета ордена, пожалованные покойному генералу русскими Монархами. Почетный эскорт состоял из солдат второй и четвертой рот Национальной гвардии под командованием капитана Ровэ. Среди присутствующих было много русских военных, приехавших из Нью-Йорка во главе с генералом Болдиным. Отпевание совершил отец А. Вениаминов — священник русской православной церкви.

В самом сложном положении оказался дядя Виктор Дмитриевич. В августе 1917 года он прибыл из Петрограда в Тифлис в штаб-квартиру Кавказского фронта и получил назначение в 1-й саперный батальон. Пока оформлялись документы, он провел несколько дней в знакомом доме на Барятинской улице в гостях у своего дяди Николая Павловича Шатилова. В Тифлисе в это время находился также его кузен Павел Николаевич Шатилов-младший. Он служил в штабе фронта.

Русские войска на Кавказском фронте к осени 1917 года в результате активных боевых действий захватили значительную часть турецкой территории. 1-й саперный батальон занимал позиции в окрестности города Эрзаджан (Эрзинджан), расположенного в верховьях Евфрата, в ста пятидесяти километрах к югу от черноморского порта Трапезунд (ныне Трабзон). Воевал против турок дядя недолго. После октябрьского переворота боеспособная Кавказская армия оказалась брошенной на произвол судьбы. В этих условиях ее командование было вынуждено вступить в переговоры с противником и заключить соглашение о перемирии, согласно которому русская армия обязалась уйти с оккупированных турецких территорий, а турецкая армия — не вести боевых действий и не препятствовать ее отходу.

Стояла холодная зима с пронизывающими ветрами. Транспортных средств для эвакуации было мало. Каждая часть, каждая группа солдат и офицеров действовала на свой страх и риск. Дядя через Эрзерум добрался до Саракамыша. На следующий день наступило Рождество, и впервые за несколько месяцев он услышал звон церковных колоколов, а не призывный крик муэдзина с минарета мечети. Из Саракамыша через так хорошо знакомый Карс дядя добрался до Тифлиса, чтобы там в штабе фронта определить свою дальнейшую судьбу.

Между тем события развивались самым непредвиденным образом: Грузия провозгласила независимость, и в мае 1918 года Кавказская армия была объявлена демобилизованной. В результате дядя оказался в чужой стране с сомнительным статусом демобилизованного офицера несуществующей армии, без работы и без денег. В таком же положении был и его двоюродный брат Павел Николаевич Шатилов. За отказ перейти под командование грузинского начальства он даже был арестован, но вскоре отпущен. Чтобы обеспечить себя средствами на жизнь, Шатиловы были вынуждены продавать ковры из своего дома.