Новый мир, 2002 №05

Опасно гребущему против теченья
не верить в значение предназначенья.
Он все, что поблизости и вдалеке,
не плотно, но жадно зажал в кулаке.
Видения потустороннего мира
пожутче заточек дантиста Шапиро.
А то поснимали в теньке пиджаки
и хавают ханку, галдя, мужики.
Зачем стихотворца будить на скамейке
ударом поддых, как бомжа в телогрейке, —
ему, наставляя в таинственный путь,
так много вложили в стесненную грудь.

……………………………………..

В Тавриде спелее кизил на пути и
еще родовитее из Византии
шиповник на склонах пригретых, пока
мгновенный потоп не вспорол облака.
Коснея в упрямстве своем торопливом,
не мни испугать меня скорым разрывом.
Как вихрь, пробежавший по водам, затих
я, медиум тайных движений твоих.

Апокриф

…Вот и лезет в голову всякий бред,
раз учебник в кляксах, а сам под паром.
Говорят, что скоро тому сто лет,
как однажды, прея за самоваром,
на подпольной хазе хмыри и хрыч
обсуждали самый больной вопрос, но
неожиданно отрубил Ильич:
«Победим сегодня, раз завтра поздно!»
Усомнился кто-то: а вдруг прокол? —
покачнувшись даже на табуретке.
Оказалось, все-таки прав монгол
в жилетке.

…И летит — и этот полет полог —

над щебенкой вымершего бульвара
перепончатый золотой листок,
словно оторвавшийся от пожара.

Темные аллеи

 (Пережитое)

Озолотясь, обрадовал
клен, а теперь как быть —
столько листвы нападало,
некуда и ступить.

С радужными прожилками

окна — уже к зиме.
Томики со страшилками
По или Мериме.

Новый настал миллениум.

Только ведь в холода
в отчем твоем имении
все еще прежний, да?

Лучше бы нас не трогали,

был же когда-то встарь
у персонажа Гоголя
собственный календарь.

…Ежась, добудешь байковый

с темной искрой халат.
Станут синицы стайками
склевывать все подряд,

пленницы нежной хвори и

могут в ее плену
запечатлеть в истории
наше на глубину

сумерек погружение,

где началось как раз
броуново движение
будущих снежных масс.

Перевозчик

Н. Грамолиной.

Не на русскую душу доносчиком,
лучше стану судьбе вопреки
с поседевшим лицом перевозчиком
у безлюдной излуки Оки.

Кулаки побелеют от сжатия

рукоятей весла и весла.
Если правду — пока демократия,
жизнь меня хорошо потрясла.

Ив клубление зыбко-прощальное

и дубки на другом берегу —
будто вдовый кольцо обручальное,
очертания их сберегу.

Чтобы в час убывания с белого

света, ставшего меркнуть в окне,
частью именно этого целого
на мгновение сделаться мне…

7. X.2001.

После недавних вьюг