Новый Мир, 2003 №01

Таким он и остается в наших глазах: азартный, свободолюбивый, бесстрашный, по-мужски неотразимый и преданный старым друзьям и плюс ко всему — гениальный, великий “строитель мельниц”, умудряющийся приумножать свои капиталы, несмотря на любые плотины, воздвигаемые на его пути государством. Можно ли такого не полюбить?

А для той части аудитории, которая ни при какой погоде не способна полюбить олигарха Маковского, в фильме существует его демократический двойник — следователь Шмаков (А. Краско), этакий “Иван — крестьянский сын”. Столичный олигарх, обладатель пятимиллиардного состояния и нищий провинциал, “тихий алкоголик”, вечно выгребающий мелочь из потертого кошелька, — они одинаково не желают “прогибаться” перед властью. Как и Маковскому, Шмакову очень не нравится, что его держат за идиота, выкручивают руки и норовят контролировать каждый шаг. Если бы на него не давили, он, возможно, и накопал бы что-нибудь против олигарха (зачем, собственно, и был призван из провинциального захолустья). Но когда он видит, что закон в его лице пытаются превратить в орудие травли и запугивания, когда убеждается, что Корецкий и Ломов “заказали” убийство Платона, Шмаков не раздумывая встает на сторону олигарха. Сколько можно это терпеть? Ему “надоело”. В ответ на издевательский вопрос юного столичного карьериста (М. Башаров): “Сколько тебе осталось до пенсии?” — Шмаков спокойно говорит: “Секунд пять”, — и с удовольствием бьет оборзевшего коллегу по морде, а потом самолично вытаскивает Маковского из очередной переделки и в финале возвращается к себе в провинцию без копейки денег и безо всяких надежд на эту самую пенсию. Поворот Маковского “на Москву” и отъезд Шмакова монтируются встык, между персонажами недвусмысленно поставлен знак равенства, и участие Шмакова в фильме делает послание “Олигарха” абсолютно четким и однозначным: ставка в игре тут не богатство само по себе и не положение в социуме, а свобода и чувство собственного достоинства как ценности абсолютные.