Новый Мир ( № 4 2006)

Лидия Корнеевна рассказывает здесь о своем знакомстве с Ахматовой, о первом — наиболее важном для истории литературы (с ее точки зрения) — томе “Записок…”, о 40-х годах, “ждановщине” и, конечно, “Реквиеме”. Говоря о том, как она запоминала на память “Реквием”, Л. К. “акцентирует” свою речь легкими ударами ладони по столу,показывает,какой именно она давала знак Ахматовой после прочтения (что запомнила). …Л. К. вспоминает, как в 1962 году, когда Ахматова жила у Ники Глен, она впервые увидела перепечатанную поэму, и приводит разговор с А. А.

“…И она мне сказала: „Вы помните, как Вы говорили, что… неужели мы когда-нибудь это увидим и будет римскими цифрами — I-е, II-е, III-е?” А я это совершенно забыла. И говорю, что я об этом не помню, — почему я хотела именно римскими. Она говорит: „Я тоже не знаю, но [Вы] непременно хотели, чтоб было римскими цифрами””.

В общей сложности Лидия Корнеевна прочитала пять отрывочков: начало второго тома (первая встреча после десяти лет ссоры — 13 июня 1952-го), большой отрывок из записи 8 мая 1954-го — о том, как четыре дня тому назад Ахматову возили на встречу с английскими студентами в Союз писателей, два летних фрагмента из 1955-го и частьподробнойянварской записи о встрече Лидии Корнеевны и Бориса Пастернака по дороге к переделкинской станции5.

Слушая запись, я следил параллельно по первому трехтомному изданию “Записок…” (М., “Согласие”, 1997), которое Лидия Корнеевна, увы, не смогла подержать в руках. Однако подчеркну, что, за исключением “Ташкентских тетрадей” и приложений, последняя редактура основного текста была ее. При жизни Лидии Корнеевны “Записки...” уже выходили в России: в виде отдельного издания (1989, 1-й том), двухтомника (1996,1 и 2 том, на плохой бумаге), а с учетом третьего тома печатались в журнале “Нева” (1989, 1993, 1996).

Прослушивание уже первого отрывка принесло неожиданности. Читатели “Записок…” помнят, что встреча А. А. и Л. К. после десяти лет невстреч была нелегкой для них обеих. Лидия Корнеевна, возможно, даже излишне подробно расспрашивала о литературных делах Ахматовой, Ахматова более чем подробно отвечала.

Я слушаю и слежу. И вдруг: