Новый Мир ( № 4 2006)

Объясняется все это довольно просто: Елена Цезаревна сказала мне, что в рукописи “Записок…” многие лица обозначены вымышленными фамилиями; что Лидия Корнеевна постепенно расшифровывала их — от книги к книге. Вполне возможно, что Л. К. из моральных соображений не стала в те годы тревожить Нечкину, с которой они много встречались в Ташкенте, конфузным для той эпизодом.

Уже после смерти Лидии Корнеевны Чуковской ее дочь опубликовала в первом томе трехтомных “Записок…” вызвавшее много откликов приложение “Из Ташкентских тетрадей” (ноябрь 1941 — декабрь 1942). Там, в записи от 23 декабря 1941 года, по свежим следам рассказывается о знакомстве Нечкиной с Ахматовой, а в записи следующего дня о визите Ахматовой и Чуковской — к Нечкиной, где та читала им обеим свои довольно-таки дилетантские стихи7.

С осени 2004 года дневники академика М. В. Нечкиной публикуются (впервые) в журнале “Вопросы истории” (по автографу, из архива РАН8). С осени 1941-го по осень 1943-го М. В. Нечкина вместе с историческим факультетом МГУ находилась в Ташкенте, но ее пунктирные записи 1941 года обрываются октябрем. А в начале 1942-го появляется и Лидия Корнеевна. Приведу отрывок из дневника Милицы Васильевны, опуская подстрочные примечания: тут и портрет человека, и манера фиксировать прожитое, и стиль — все.

“1942 год. <…>

4 февраля. Пособие для учителей. Прочесть Богоявленского. 8 ч. веч. „Разгром Наполеона” и „Михаил Кутузов”. Госпиталь, командирское отделение.

5 февраля. Подготовить Кафенгауза. 7.30. „Крах замыслов”. Гражданский флот. Будет машина.

6 февраля. 11 ч. Лидия Корнеевна. 8 ч. веч. „Крах замыслов” в госпитальном клубе.

9 февраля. 6 ч. „Крах замыслов”, госпиталь, на бричке.

10 февраля. Л<идия> К<орнеевна> Ч<уковская>. 8 — 9 веч.

11 февраля. 9 ч. веч. Для летчиков военных, „Отечественная война”.

12 февраля. 8 ч. веч. „Разгром Наполеона” в госпитале на Хорезм<ской>. Идти самой”.

Судя по ее “деловому” дневнику, который в “Вопросах истории” представлен начиная с записей 1919 года, М. В. Нечкина была очень одиноким, преданным своей работе человеком…

В одном месте этой удивительной звукозаписи Лидия Корнеевна говорит Шилову, который, очевидно услышав, что она готовится прочитать очередной отрывок (и уже начинает его читать), “неосмотрительно” тянется к магнитофону/микрофону (придвинуть поближе?):

— Вы хотите записывать? Нет, подождите, это надо подумать, вы сначала прослушайте.