Новый Мир ( № 5 2005)

См. также: “Приказы и речи [Сталина] военного времени представляют собой один из лучших образцов публицистического искусства на русском языке. Ближайшие аналогии можно найти в посланиях Ивана Грозного и регламентах Петра I, также раскрывавших идеи и принципы русских властителей, однако как от одного, так и от другого Сталин отличается четкостью мышления, конкретностью вопросов и ясностью образов. Все помнят про „братьев и сестер” и „ни шагу назад”. Не исключено, что и формула „наше дело правое”, озвученная Молотовым, также принадлежит Сталину, принимавшему активное участие в составлении речи. <…> Если Сталин не имеет права на Победу, то, значит, триумфы прочих правителей и полководцев — краденые”, — пишетЕгор Холмогоров(“Вернуть Сталина Победе” — “АПН”, 2005, 16 февраля).

Дмитрий Быков.Быков-quickly:взгляд-72. Почему Буш не Путин. — “Русский Журнал”, 2005, 24 февраля.

“Я призываю сразу же отказаться от любого этического момента в рассмотрении истории — в частности истории новейшей; эта мысль до сих пор кажется иным настолько революционной, что, скажем, „Доктор Живаго”, весь на ней построенный, кажется многим очень плохим и надменным романом. <…> История, по Пастернаку, — это лес, мы застаем его зимним или весенним, но влиять на его превращения не можем. Надо стихи писать и любимую спасать, вот и все. И если в самом деле рассматривать историю вне каких-либо моральных модальностей, безоценочно, с учетом масштаба и ничего более, — приходится признать, что Джордж Буш-младший действительно велик”.

В поисках утраченной поэзии.— “Иностранная литература”, 2005, № 1.

На вопросы анкетыо современной зарубежной поэзииотвечаютВладимир ГандельсманиДмитрий Кузьмин.

Анатолий Власов. Отмена смерти. — “Топос”, 2005, 21 февраля.

Рубрика “Онтологические прогулки”. “Моя мать, мама, умерла в возрасте 92-х лет. <…> Во время похорон мамы, глядя на нее, положенную в гроб, целуя ее ледяной лоб, под белой тканью, покрывавшей ее волосы, наблюдая движение гроба к кремационной печи, щурясь на солнце после выхода на улицу из крематория, сидя дома за столом с едой на поминках, я ощущал в себе непроходящее чувство возбужденности, напряжения, которое я был вынужден определить для себя как „радостное”. Это было так неожиданно, что я проговорился об этом, сам того не желая, во время произнесения поминальных речей”.

Внутреннее делание безъязыкого зверя.Круглый стол, весь в “свежей крови”. — “НГ Ex libris”, 2005, № 5, 10 февраля.