См. также: “Театр — абсолютно жеманная, отвратительная, неестественная вещь. Терпеть не могу Немировича-Данченко, Станиславского. Где-то я прочел фразу: когда ставили „Три сестры”, все время пахло валерьянкой. Что может быть отвратительней — какие-то старые тетки, валерьянка, Немирович-Данченко. <…> Я поклонник, безусловно, документального кино. <…> Нет великой литературы. Единственное, чем можно утешаться, — ее нигде нет, и на Западе тоже, правда, по другим причинам. <…> Я пока не думал, почему нет литературы. Когда подумаю, напишу книгу. <…> Вымирают целые жанры, даже инструменты вымирают. Вот фортепьяно — это кому? Зачем?” — говорит
Эдуард Лимоновв беседе с Верой Мартинсон и Юлией Невельской (“Борец со всеобщим неудовольствием” — “Огонек”, 2005, № 7, февральСм. также интервью
Эдуарда Лимонова:“Я вовсе не разгневан” — “Известия”, 2005, № 19, 4 февраляСм. также — о его книге “Торжество метафизики” (М., “Ad Marginem”, 2005): “Есть в книге места очень сильные. К примеру, описание обеда заключенных в столовой под музыку
См. также:
Галина Мурсалиева,“Левое лекарство от скуки. Любить Лимонова стало модно” — “Новая газета”, 2005, № 9, 7 февраляСм. также: “<…> сегодняшняя идеология НБП — это