Новый Мир ( № 6 2011)

Тут, конечно, все дело в степени доверия — кто-то готов доверять фантастике, если она предполагает космолеты, передвигающиеся с нарушением эйнштейновского ограничения, но не готов поверить в мир, где профессор ксеноэтнографии Матвей Сократович Свинчаткин грабит электромобили на проселочной дороге, а уездные дворяне своими силами ставят оперу.

Тем не менее у архаико-футурологического цикла Хаецкой нашлись столь же горячие поклонники, а роман «Падение Софии» вошел в список лучших зарубежных книг года, представленный крупнейшим англоязычным журналом фантастики «Локус».

Нельзя не вспомнить еще один эксперимент по моделированию «архаической футурологии» — сорокинскую «Метель», где стилизация под прозу XIX века порождает по воле автора весьма химерические конструкции [19] .

Фантастика — одна из немногих областей литературы, которая может себе позволить литературо- и логоцентричность, избежав при этом упреков в эпигонстве. Сугубо реалистический сюжет с привлечением обильных аллюзий и отсылок к знаковым текстам будет выглядеть пародийно — усталость постмодернистского подхода здесь проявится в полной мере. Фантастика же, как я уже говорила выше, сама по себе игра и органично срастается с любой другой игрой.

Тут, наверное, надо вспомнить и частично переведенный у нас цикл романов «Четверг Нонетот» англичанина Джаспера Ффорде, придумавшего альтернативное настоящее, в котором литература является ключевой социальной силой. Самым страшным преступлением здесь становится похищение оригинала романа Чарльза Диккенса, а уличные столкновения между сторонниками «бэконианского» и собственно шекспировского происхождения шекспировских пьес вполне могут перерасти в кровавое побоище. Этот цикл очень популярен и на Западе и у нас (частично благодаря изящному переводу), однако литературоцентричность вымышленного Ффорде мира в конце концов становится самодостаточной, превращая последние книги цикла в примеры чистой игры ума, причем не без примеси некоторой натужности. Тем не менее популярностью своей этот цикл как раз и обязан тому даже не слишком скрываемому мессиджу, который с радостью уловили и наши и «их» интеллектуалы:словопо-прежнему способно творить и изменять мир, читать модно (полезно, приятно), алитература— это еще и система паролей для посвященных, и посвященные эти — как правило, хорошие люди.