Новый Мир ( № 7 2006)

“У царицы моей есть высокий дворец” — стихотворение написано в Каире и явилось следствием двух, близких по времени, мистических озарений: в Британском музее, где Соловьев изучал мистику Софии непосредственно перед поездкой в Каир, и в пустыне под Каиром, куда он отправился, ожидая тамобещанной встречис Подругой Вечной. Царица высокого дворца — София Премудрость Божия. Начало стихотворения — аллюзия на Притчи (9: 1): “Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его”. “Лазурь” — это слово постоянно повторяется у Соловьева, когда он говорит о своем мистическом опыте. “„У царицы моей есть высокий дворец” — одно из наиболее значительных стихотворений Соловьева, дающее ключ к пониманию его теософии”2. В этом и других мистических текстах Соловьева, посвященных Софии, образная структура библейской мистической эротики инвертируется: в Библии небесное всегда мужского рода, земное — женского.

И занятия в музее, и мистический опыт описаны Соловьевым через двадцать с лишним лет, в маленькой поэме “Три свидания”. Воспроизвел “в шутливых стихах самое значительное из того, что до сих пор случилось со мной в жизни”3. Двадцать лет спустя можно было и улыбнуться. В тот момент, когда все было свежо, было не до иронии: он предельно серьезен. В “Трех свиданиях” Соловьев рассказывает, как зачастую выглядели со стороны его попытки объективировать принципиально необъективируемый опыт. Он дважды повторяет, чуть варьируя:

И детская любовь чужой мне стала.

Душа моя — к житейскому слепа...

А немка-бонна грустно повторяла:

“Володенька — ах! слишком он глупа!” —

и (о событии, случившемся тринадцатью годами позже):

И то мгновенье долгим счастьем стало,

К земным делам опять душа слепа,

И если речь “серьезный” слух встречала,

Она была невнятна иглупа4.

Немка-бонна не слишком хорошо владеет русским, но здесь ее грамматическая несостоятельность, кроме очевидного смысла, еще и символ культурного непонимания. Бенедикт Сарнов — человек с “серьезным” слухом — воспринимает соловьевскую речь точь-в-точь как немка-бонна, его диагноз (в обоих смыслах) даже еще уничижительней.