Новый Мир ( № 7 2007)

Когда А. Слаповский или тем более П. Басинский принимаются судить о не так уж горячо любимом мной Пелевине, несоответствие лекал и объекта чудовищно. Это как если бы недалекая учительница русского языка (и только по совместительству литературы) со вздохом взялась за прозу Платонова и исчеркала бы ее красным. Такого рода критика невольно подтягивает Пелевина к Платонову. И показывает бездну между прозаическими, извините, дискурсами.

Или совсем уж анекдотическая история: одного моего товарища, средне- удачливого литератора, публикующего там и сям повести и рассказы, пригласила в гости поклонница. Отчего не пойти — он пошел и провел приятный вечер с дамой и ее мужем в чаепитии и разговорах о своем творчестве. И уже на излете визита, мимоходом, поинтересовался, а чем же занимается муж. Оказалось, что муж зарабатывает на жизнь, строча романы для какого-то издательства, — вон они, кстати, занимают чуть не целую полку. Согласитесь, показательный сюжет. Я легко представляю себе его перевертыш, где уже муж поклонницы выступал бы как писатель, а мой товарищ играл бы роль составителя, редактора или критика. Но как два писателя они не монтируются.

Я обращаю ваше внимание на разобщенность авторов из разных секторов бытования прозы, потому что это лучшее свидетельство пагубной разобщенности самих секторов. Единого пространства прозы сейчас не существует. И как следствие пропадает важнейшая ничейная территория, центральная безымянная зона. А вот маргиналии не деваются никуда. Они обособляются.

 

Для сравнения — о поэзии. И с формальной, и с содержательной точки зрения мы никогда не спутаем О. Седакову с Т. Кибировым, С. Гандлевского с И. Иртеньевым, В. Павлову с И. Ермаковой, Б. Херсонского с А. Родионовым. Но эти авторы вполне могут выступать в любых сочетаниях в рамках одного вечера или публиковаться под одной обложкой. Поэтический театр “Альманах” (Пригов, Рубинштейн, Гандлевский, Коваль, Айзенберг, Кибиров, Новиков) был основан как раз на отдаленности одних авторов от других. Возникала широта спектра, диапазона — но не диссонанс. Впоследствии появились другие контрастные форматы: “Антифоны”, “Полюса”. Это нормальное существование различных индивидуальных поэтик внутри единого объемлющего пространства. При этомпоэзия вообщеможет осмысляться различными поэтами по-разному, примерно одинаково или никак не осмысляться. Главный залог здоровой культурной ситуации — само существованиепоэзии без эпитетовкак реального места встречи: поэта с поэтом, поэта с читателем.