Читаем Новый Мир ( № 7 2007) полностью

Расфокусированный критический аппарат конкретной рецензии или статьи — ошибка или проблема автора. Если такие рецензии составляют большинство в том или ином издании, это свидетельствует о невыверенности критической позиции самого издания.

Еще хуже, если аппарат сфокусированне туда,например — на извлечение социального подтекста. Казалось, что мышление социальными схемами должно отмереть вместе с советской эпохой. Оказалось, наоборот. Тогда оно четко ассоциировалось с официозом, спущенной сверху задачей, воспринималось как необходимое зло и в передовых кругах было, по сути, невозможным. Теперь марксистский примитив — одно из модных умеренно ангажированных молодежных течений, в том числе в литературной критике.

 

Далеко вверху промелькнуло “во-первых”. Можете поверить мне на слово или найти это место собственными глазами. Так или иначе, настало времяво-вторых.

Во-вторых, поисковая проза неопределенного жанра сегодня повисает между хорошо определенными точками сгущения другой прозы. Не то чтобы она не имеет шанса быть изданной. Ситуация и лучше, и хуже — изданная или опубликованная в периодике, она имеет мало шансов быть найденной и опознанной.

Давайте для конкретности перечислим пресловутые точки сгущения.

ДПР ожидается и приветствуется в толстых журналах, в букеровском, казаковском, белкинском, иных соприродных им премиальных жюри, некоторых некоммерческих сериях.

Глянцевые жанры — понятно.

Фантастика и ее преломления (антиутопия, политическая сатира, альтернативная история и т. п.) — свои журналы, свои издательства, свой сектор сбыта, свои полки в книжных магазинах, свои понятия об элитарности и массовости, свои премии, свои семинары, свои фестивали.

Жесткая проза, рассчитанная на эпатаж (сюжет + язык), существующая как альтернатива к ДПР, — издательства “Ad Marginem”, “Ультра-Культура” (по крайней мере до последнего времени), “Лимбус-Пресс” и проч.

Поэтическая проза, основанная на фактуре, на ритме, как правило, бессюжетная или с обманным сюжетом, балансирующая между недо-поэзией и равноправной формой поэзии, но почти всегда недо-проза — поэтические круги, салоны, вечера, журнал “Воздух”, издательство “Новое литературное обозрение”.

Подчеркнуто игровая, изящная проза, основанная на стилевых смещениях и находках, — круг интересов журнала “Соло” и некоторых близких к нему издательских проектов, частично — территория издательства ОГИ.

Вполне возможно, список неполон. Но здесь мне хотелось бы вместить одну маленькую, но не совсем тривиальную мысль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее