Новый мир. № 9, 2002

Тем не менее развивать проект необходимо, но автору следует вести более открытую политику — не выкладывать по одной страничке рифм, а выложить сразу весь словарь, это действительно могло бы сделать сайт привлекательным. Следовало бы указать источники по возможности всех сведений, собранных на сайте, — это придало бы вес и филологическую строгость материалу, а заодно потребовало бы от автора практически полного пересмотра выставленных словарей.

Можно сконцентрировать на сайте множество уже существующих материалов, посвященных русской рифме. Например, вышеупомянутые словари рифм отдельных поэтов.

Начато хорошее дело, но, по сути, оно только заявлено. Загубить его легко, а вот довести до профессионального уровня очень трудно.

Книги

Борис Акунин. Внеклассное чтение. Роман. М., «ОЛМА-Пресс», 2002, 382 стр. + 379 стр., 300 000 экз.

Новый роман Акунина, в котором действует уже знакомый читателю по роману «Алтын-толобас» Николас Фандорин, а повествование, так же как и в предыдущем романе, оформлено в два потока: наше время и Россия XVIII столетия. Значительным событием появление этого романа делает цифра в выходных данных: тираж 300 000 экземпляров. За последние десять лет работы с библиографией мне не приходилось вписывать такую оглушительную цифру в данные о новой книге современного прозаика.

Юрий Андрухович. Перверзия. Перевод с украинского А. Бражкиной, И. Сида. М., «Новое литературное обозрение», 2002, 386 стр., 2000 экз.

Роман одного из ведущих прозаиков новой волны в украинской литературе. Журнал уже писал о предыдущих его романах (см. «Сетевая литература», 2000, № 12, и «Библиография. Книги», 2001, № 11).

Ирина Василькова. Белым по белому. Сорок стихотворений. М., Издательство «МХТ», 2002, 75 стр.

Вторая книга стихов (первая — «Поверх лесов и вод». М., «ЭРА», 2001) — продолжение знакомства с автором, долгое время писавшим «в стол» и, может быть, благодаря этой — довольно редкой в современной литературе — ситуации сосредоточенности и неспешности представшим перед публикой сложившимся поэтом. Стихи разных лет, собранные Васильковой в три цикла («Белым флагом», «Полнолуние», «Белыми нитками»), производят впечатление написанных на одном дыхании. Автор предисловия Татьяна Бек, представляя поэта как «остро отдельного, некичливо яркого и упорно традиционного», также отметила это качество: «Как ни окрести эту плотную череду не случайно сведенных вместе стихов, эту совокупность, — она являет собой внутреннее единство, сплошное, как белый цвет, в котором все оттенки радуги».

Александр Генис. Раз. Культурология. М., «Подкова», «ЭКСМО», 2002, 504 стр., 6000 экз.

Александр Генис. Два. Расследования. М., «Подкова», «ЭКСМО», 2002, 492 стр., 6000 экз.

Александр Генис. Три. Личное. М., «Подкова», «ЭКСМО», 2002, 456 стр., 6000 экз.

Трехтомное собрание сочинений, написанных за прошедшее десятилетие. В первом томе культурологическая эссеистика — циклы «Американская азбука», «Вавилонская башня», «Билет в Китай», «Пейзажи». Во втором — литературно-критическая эссеистика: циклы «Беседы о новой словесности» (о Синявском, Битове, Маканине, Довлатове, Саше Соколове, Толстой, Пелевине и других), «Швы времени» и «Частный случай». Третий том составили философская проза «Темнота и тишина», филологический роман «Довлатов и окрестности» и автобиографическая проза «Трикотаж». Нервная, остроумная, афористичная, лирически-взволнованная и философски нагруженная (к своей ипостаси философа автор относится с легкой иронией, но именно эта самоирония и придает весомость его «максимам»), ностальгическая, веселая и всегда предельно серьезная проза, написанная в жанрах, изобретаемых каждый раз заново самим Генисом. Предисловие к трехтомнику с некоторым пиитическим даже волнением написала Татьяна Толстая: «Генис-писатель, Генис-культуролог, Генис-кулинар, Генис-странник, Генис-голос, — который из них настоящий? И знает ли он сам себя? В поисках себя он выходит в мир…Мы — за ним, а он — от нас, только следы, четко отпечатавшиеся на странице, еще хранят память о его присутствии, только уголь его таланта дымится, — дым очага русской словесности, дым отечества, вечерний костерок, радость повара или грамотно притоптанный бивуак вечного скитальца, вечного путешественника? Мы — за ним, а он уже шагает куда-то с утречка пораньше; любопытный к миру и щедрый к нам, он опять уходит вперед, чтобы разведать, разузнать, приостановиться, присесть, рассказать и снова собраться в дорогу».

Дуглас Коупленд. Жизнь после Бога. Роман. Перевод с английского В. Симонова. СПб., «Симпозиум», 2002, 286 стр., 5000 экз.