Новый Мир ( № 9 2007)

Две фантастически разных судьбы поэтов, связанных с домом на Кривоколенном, роднит, на первый взгляд, только одно: нелепая и несвоевременная гибель (двадцатидвухлетний Дмитрий Веневитинов умер от простуды, Галич — от удара током. —П. К.). Но это не совсем так. И юный философ-шеллингианец, и благополучный советский литератор, в одночасье превратившийся в поэта-изгоя, имеют нечто неуловимо родственное. Оба могли заблуждаться в жизни реальной, но становились беззащитно честны перед Словом. Веневитинов неукоснительно строил жизнь по законам того гармонического Логоса, который, уже после его смерти, выкристаллизовался в „язык пушкинской эпохи”. Галич — после занятий в студии Станиславского, после бултыхания в пруду соцреализма — вдруг услышал гул полублатной фени, привнесенной вернувшейся из лагерей интеллигенцией в языковое сознание страны. И — одним отчаянным рывком — возвел его в ранг истинной поэзии.

Обоих никто конкретно не убивал, но почему же при названии „Кривоколенный” так убедительно мерещатся „мальчики кровавые в глазах”?”

Эмир Кустурица.“Кино должно исцелять души…”. Беседовал Константин Мацан. — “Фома”, 2007, № 5.

“— И какой была реакция Ваших коллег по цеху на то, что Вы приняли Православие?

— Мне нет никакого дела до моих коллег…

— А друзья?

— Реакция друзей была весьма одобрительной, потому что мои нынешние друзья — по большей части христиане. Хотя в Сараеве это стало большим сюрпризом для тех людей, с которыми мы общались еще до моего студенчества, до того, как я уехал учиться режиссуре в Прагу. Они меня ненавидят, как ненавидят всех православных сербов. Поэтому там и началась война. Да простит им Господь (долгая пауза, рука с чашкой кофе дрогнула)…”

Виктор Леонидов.Этот изумительный Алексеев. — “Наше наследие”, 2007, № 81.