Еще до восхода солнца, в предутренних сумерках, укрепляя штабель на длинной и крепкой телеге с обитыми железом колесами, я уже думал о том, как весело буду тратить деньги. Телегу и двух лошадей давал Хуан, и я не обратил внимания, что по условию нашего договора из моих будущих доходов будет удержана стоимость поломок и потерь. Я согласился на эти условия с легкостью нищего, у которого отнять все равно нечего. Ну ничего, просто буду осторожен, в конце концов, не так уж этот город и далеко.
Не хочется рассказывать, чем кончилось это мое предприятие, хотя только это и стоит рассказать. Невысокий и вроде бы такой пологий подъем оказался непреодолимым. Я торопился, лошади устали и не удержали повозку на перевальном взлете — недотянули футов тридцать. Лошадь оступилась, я не успел подсунуть под колесо “башмак”, и все покатилось вниз: лошади, доски и дальше всего — лихо и звонко скачущее тележное колесо. Бог весть, как я остался жив, ведь до последнего мгновения я пытался удержать свой драгоценный груз, что, конечно, было безумием. Лошади переломали ноги, а я с раздробленным коленом остался умирать в крови и пыли.
Не знаю, сколько я пролежал. Сознание то прояснялось, то снова спутывалось. Рядом со мной умирали искалеченные лошади.
Меня подобрали ехавшие из города люди. Они пристрелили лошадей, дали мне воды и перевязали рану, погрузили на свою повозку мое почти безжизненное тело и отвезли в Столицу. Они спасли мне жизнь, а я даже не знаю их имен.
Когда я пришел в себя, то понял, что остался навсегда хромым и должен Хуану огромную сумму. Она прозвучала для меня отвлеченно — таких денег я никогда в руках не держал и представить себе не мог. Мне оставалось только поступить к Хуану на службу и постепенно расплачиваться с ним, отдавая долг и проценты, которые он назначил.
Так началась моя долгая дорога в город: перевал с запада на восток, перевал с востока на запад, перевал, перевал, перевал. Одно меня обнадеживало: перевозка грузов в Сан-Педро стоила дорого, и у меня был шанс расплатиться, пускай и через много лет.
5
Весь первый день дорога шла среди кукурузных полей, медленно и томительно поднимаясь в гору. Там, где кончались поля, находился последний с западной стороны колодец. Здесь нужно было отдохнуть и набрать воды для второго перехода.