Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

— За мной ухаживали наша уважаемая докторша Габриэла Георге, и вот его мама, Катерина Войцеховская, — физрук кивнул в мою сторону и подмигнул мне. — Не отходили от меня ни на минуту, говорят. Но я этого не помню. Три дня я провел в таком состоянии… ну, врачи называют это «горячкой», «бредом». Но я скажу вам так, ребятишки — никакой это был не бред. Наоборот — только тогда до моего ума дошло, как все обстоит на самом деле. Ну, в смысле, до меня вдруг дошло, что за штука такая — жизнь, и что за существа такие — люди. Я… это… понял все очень хорошо: про себя, про жизнь свою… и про Господа нашего Бога. Кто, как ни он, свидетель — до тридцати лет я не знал Бога. Я не соблюдал ни одной из святых заповедей, богохульничал, обижал ближних своих, не чтил Святого писания, нога моя не переступала порога церкви с того дня, когда меня крестили. Но в дни моей болезни… нет, я не стану говорить, что он явился мне… я, в конце концов, недостоин. Но, знаете… верите… он говорил со мной.

— А вам это точно не приснилось? — непочтительно переспросил кто-то из старшеклассников.

В рядах школьников раздался ряд смешков. Но учитель не обиделся. Лишь усмехнулся с добродушной снисходительностью, мол, «Поймете еще, как подрастете».

— Это чувство — оно из души, понимаете? Бывает, что какая-то мысль приходит вам в голову необыкновенно ясно, четко и неожиданно — мысль, до которой ты сам никогда бы не додумался. Что это, если не Божье откровение?

— Это работает ваше подсознание, — подсказала какая-то заучка-десятиклассница. — Еще сорок лет назад британские ученые провели исследования и определили, что…

— Ученые — это, конечно, очень все хорошо, — отмахнулся от нее учитель. — Но знаете, это… совсем другое. Ну, как вам объяснить-то?..

— А наркотиков вам не кололи?! — едва сдерживая смех, вдруг очень серьезно и невинно спросил Джером. — Нет, вы не подумайте ничего, но я вот слышал, что тяжелобольным колют очень сильную наркоту и от нее, бывает, такие галюны начинаются, что мама не горюй…

Эта реплика вызвала дружный смех. Мои губы тоже предательски задрожали, но я сдержался, заметив, что из-за многочисленных шуток физрук начинает немного сердиться.

— Знаешь, что, Лайонелл — не подходящее ты выбрал место и время для своих шуточек. Всему есть место и время. Мы же сейчас в Храме Божьем. Вы бы уважительно относились… ну, это… к таким вещам…

— Григорий Семенович, а можно вопрос?! — выскочил из задних рядов еще кто-то из старшеклассников, перебив. — А как выглядит Бог? Вы ведь видели его!

— Разве я такое говорил, Корниенко?

— А голос у него был какой? — продолжали допытываться подростки.

От этих вопросов физрук пришел в еще большее замешательство и начал раздражаться. Похоже было, что он долго готовился к этому походу и тщательно отрепетировал свою речь, но диалог пошел не так, как он рассчитывал. Заметив это, Алла Викторовна пришла коллеге на выручку и решительно вмешалась в разговор:

— Все вопросы будут потом! Кому будет интересно — тому Григорий Семенович все подробности расскажет. А вы вначале не перебивайте и послушайте те вещи, которые должен знать о своей малой родине каждый мало-мальски грамотный человек!

Произнеся это, географичка жестом включила на своем коммуникаторе проектор, который воспроизвел в воздухе голографический экран. На экране появился ряд будоражащих воображение фотоиллюстраций, который не оставил равнодушным никого из школьников: присыпанный снегом и окутанный дымом костров палаточный городок с поднятым желтым флагом и знаком «Биологическое заражение»; трое врачей в герметичных защитных костюмах оранжевого цвета стоят на фоне палатки — из-за стекол шлемов смотрят изможденные от бессонницы покрасневшие глаза; бледное исхудавшее лицо больного; двое мужчин забрасывают тела в целлофановом мешке в огонь…

Учительница медленно пролистывала фотографии на протяжении своего рассказа.

— Эпидемия мексиканского гриппа у нас продлилась с сентября 2056-го по март 2060-го, а последний случай заражения был аж в январе 2061-го. Никто не вел статистики по количеству заболевших и умерших. Известно, что на кладбище, разбитом за этой церковью — одна тысяча триста семнадцать крестов. Но это число даже приблизительно не отвечает числу похороненных людей, так как многие могилы — братские. В санитарных целях тела людей кремировали, а в могилах хоронили лишь их прах. Ваш учитель истории Александр Кириллович как-то исследовал некоторые старые записи и в своей монографии упомянул, что упокоение здесь нашли не меньше двух с половиной тысяч людей. Причиной смерти большей части из них стала именно мексиканка.

На экране застыло душераздирающее фото: маленькая девочка стоит около койки с накрытым простыней телом и держит выглядывающую из-под простыни исхудавшую руку. Я почувствовал, как стоящая рядом Мей хватает меня за руку и крепко сжимает. Оглянулся на подругу — у той на глазах застыли слезы.