Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

Строй школьников, возглавляемых четырьмя милиционерами и географичкой (еще четверо и физрук замыкали строй) прошел по краю дороги метров двести, почти до самой Барахолки, прежде чем Алла Викторовна жестом ладони заставила всех остановиться и указала на грунтовую тропинку, уходящую вправо и вверх.

— Нам сюда!

Петков по-свойски отсалютовал коллегам, дежурящим на внешнем блокпосте № 1, который находился сотней метров ниже нас по дороге. «Блокпостом» называлась одноэтажная постройка на одной стороне дороги, перегороженной шлагбаумом, и караульная вышка — с другой стороны. Около вышки стоял глубоко вкопанный в землю приземистый силуэта танка, на черный корпус которого нанесли сине-желтые цвета нашей общины.

Все мы не раз проезжали через блокпост, поэтому зрелище было нам хорошо знакомо. Тем не менее, в рядах школьников защелкали объективы — кое-кто для полноты картины счел своим долгом запечатлеть блокпост и танк.

Отсюда не видно, но дальше вдоль дороги находятся несколько десятков более скромных сторожевых постов — высоких караульных вышек с подъемными лестницами. Наши вышки тянуться через каждый километр аж до того места, где обязанности по охране дороги переходят к милиции Доробанцу, а еще дальше — к Силам самообороны Олтеницы. Дежурить там считается опасным делом — на одинокие вышки, где находятся всего по два-три милиционера, часто нападают казаки и прочие бандиты.

— Вы что, никогда не ездили на автобусе в Олтеницу? — засмеялся над излишним усердием юных фотографов физрук. — Приберегите силы, дальше будет что фотографировать.

Мы засеменили по тропинке. Каменистая тропка пошла в гору и метров через триста самые слабые начали ощущать легкую одышку. Географичка объявила остановку, но не для отдыха, а для того, чтобы каждый смог оценить и заснять открывшуюся панораму.

Генераторное снаружи смотрелось диковинно. Сто раз видел такие фото, и даже лучше, но все равно удивился. Обнесенное стеной со смотровыми вышками и накрытое голубым озоновым куполом, селение было настоящей крепостью, цитаделью цивилизации на пустошах. Бьющий в небо переливчатый луч озоногенератора прибавлял картине фантасмагории. Немного обыденности вносили лишь видневшиеся из-за стены верхние этажи новых домов да рассыпавшиеся на задворках селения мелкие постройки.

«Дженни будет в восторге», — удовлетворённо подумал я, когда Боря сделал мое фото на фоне стен родного селения. Австралийка, небось, никогда не бывала за пределами цивилизации. Правда, ко мне сразу примостилась широко улыбающаяся Мей — от такого соседства Джен будет не в восторге. Ну ничего, в крайнем случае вырежу.

— Ну что там, у всех есть материал для фотоотчетов? — с некоторой снисходительностью переспросила Алла Викторовна через несколько минут. — Давайте, пора идти!

Храм мы увидели, лишь перейдя через гребень небольшого холма. Это было очень простое, но массивное бревенчатое здание, увенчанное высоким крестом. Здание окружал невысокий деревянный заборчик — скорее декоративный, чем призванный защитить от какой-то угрозы. За заборчиком виднелись несколько сараев и теплиц: небольшое подсобное хозяйство отца Прохора.

— Вот оно — то самое место! — выйдя вперед, Григорий Семенович сложил руки перстом и набожно перекрестился, глядя на крест, а затем повернулся к остановившимся школьникам и кратко поведал о хорошо известной мне истории возникновения на холме выселок во время эпидемии.

Батюшка встречал нас у калитки, приветливо махая школьником рукой. Это был грузный пожилой человек в черной рясе. Грустными обвисшими чертами лица напоминал собаку породы бассет-хаунд. Длинные волосы и борода священника изобиловали проседями. Примечательно, что ни солнцезащитных очков, ни противопылевой маски он не носил. Видимо, отдал свое здоровье на волю Божью. Внимательно вглядываясь в покрытое морщинами лицо этого старика, я не смог разглядеть в нем ничего, кроме покорной усталости и простодушной доброты. Вспомнив мамину историю, я вдруг подумал, что понимаю, почему христиане в тяжкие для них времена предпочли избрать своим пастырем женщину, в чьих глазах горел огонь.

Заикаясь, священник, явно не привыкший видеть здесь столько людей, неловко поблагодарил детей за то, что они пришли сюда, сказал что-то не очень понятное о святости, покаянии, искуплении и подобных вещах. Затем пригласил нас жестом заходить внутрь.

Милиционеры вместе с нами заходить не стали. Я заметил, что Джером внимательно наблюдает, как Петков жестами приказывает своим людям распределиться по периметру здания. Эти их военные штучки интересовали парня куда больше, чем церковь.

— Почему люди ходят так далеко из селения, чтобы помолиться? — шепотом спросил я Мей, заходя через калитку во двор храма. — Ведь Бог, кажется, находится где-то на небе… ну, для тех, кто в него верит.

— Я не знаю, — шепотом ответила кореянка, пожав плечами, и улыбнулась. — Мои родители — буддисты. Они не ходят сюда, чтобы молиться.