Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

— Я знаю, что многие из вас остались без родных именно по этой причине. Что до меня — то эпидемия отняла у меня нескольких очень близких друзей. Именно поэтому это место окружено таким почтением среди жителей Генераторного… кроме нескольких особо остроумных, которые не знают, когда язык надо попридержать за зубами! Так вот, когда эпидемия пошла на спад, было решено возвести здесь храм в честь памяти ее жертв. На строительстве несколько месяцев работали около ста человек, практически без техники — лопатами рыли яму под фундамент, руками клали фундамент из камня, вручную тесали и складывали бревна… Григорий Семенович, кстати, трудился тут целыми днями, не покладая рук. И отец Прохор не одними молитвами помогал — работал на стройке наравне со всеми, не побоялся запачкать рясу. Вот, посмотрите!

На экране высветилось новое фото — молодой и худощавый отец Прохор улыбается (надо же, это, оказывается, возможно!), устало опираясь на лопату. Рядом стоит высокий лысый мужчина, по-свойски забросив руку на плечо священника. Физрука мы узнали лишь по его фирменной улыбке-оскалу: он был тогда худее килограммов на тридцать.

— Правду я говорю? — едва заметно улыбнувшись, географичка повернулась к мужчинам.

— Ну, может, немного и поработали, — пожал плечами смутившийся физрук, переглянувшись с Прохором. — Это было святое дело — соорудить тут храм, так что сил на это никто не жалел.

Священник с простодушной радостью улыбнулся, разглядывая старые фото — кажется, он здесь без электричества основательно отвык от пользования современными достижениями техники. Насколько я знаю, он даже глубокой зимой не переезжал в Генераторное.

— Храм Скорби был открыт на Пасху 2062-го года. Так что не так давно он отметил свое десятилетие. Многие христиане нашего селения, включая и Семена Аркадьевича, являются сюда на воскресную службу. Верующие люди приходят сюда исповедаться и причаститься, тут венчаются, крестят детей, отпевают усопших — и не боятся выйти на нежилую территорию ради того, чтобы исполнить важные для них обряды в этом святом месте. Но больше всего людей являются в храм на гробки, после Пасхи. Ведь едва ли не каждый житель Генераторного потерял здесь кого-то из родных или близких. Все мы помним их, скорбим, печалимся. Сейчас отец Прохор расскажет вам о том, что означает дата, именуемая в народе «гробками» и почему важно поминать усопших — а затем вы сможете поставить свечку в память о покойных…

Я был одним из тех, кому посчастливилось не потерять родных или близких во время эпидемии. В сущности, у меня и не было родных, кроме мамы с папой — о своих бабушках, дедушках и о прочей родне я знал лишь по их рассказам. Уверен, что у Храма Скорби похоронены многие те, кого помнят мои родители — но не я лично. Тем не менее я с величайшим почтением выслушал все, что сказал священник, и даже поставил свечку так же, как и все, не уточня в честь кого. Я не очень-то понимал, какое значение имеет эта свеча и почему именно в этот день, а не в другой, надо вспоминать тех, кто умер. Но родители научили меня относиться к таким вещам с уважением и никогда не выказывать пренебрежения к вере, ритуалам и обрядам, к какой бы религии они не относились. Я знал, что некоторые взрослые уделяют очень много внимания условностям и могут сильно обидеться, если им покажется, что кто-то оскорбил их религиозные чувства.

После этого нас вывели на задний двор — там начиналось кладбище. И зрелище это было тягостное. Может быть, было бы иначе, если бы могилы раскинулись под пышными кронами зеленых деревьев и были укрыты живыми цветами. Но на пустошах не росли деревья и цветы. Уделом ушедших были кучки земли и деревянные кресты. На некоторых из них надписи были вырезаны по дереву, на других — просто написаны маркером. Были и безымянные могилы — либо имена стерли дожди, либо они не были известны изначально. Некоторые кресты венчали проржавевшие каски или старые противогазы. Лишь искусственные цветы — поставленные в горшочки и корзинки, либо просто лежащие на могилах — пестрели перед глазами печальными комками цветного пластика, тщетно пытаясь украсить сумрачную картину.

Не знаю, какой была поучительная цель этой экскурсии, но на меня она вдруг навеяла (может быть, впервые в жизни) страшную тоску. Прежде я никогда не задумывался о смерти. А сейчас, глядя на бесконечные ряды крестов, я вдруг с необыкновенной ясностью понял, что каждый из них ознаменовал конец чьей-то жизни, оборвавшейся намного раньше, чем этот человек себе представлял. Но что самое печальное — некоторые из этих несчастных не оставили после себя ничего. Лишь пару слов, небрежно выведенных рукой безучастного гробовщика — и те были смыты дождем несколько лет спустя.