Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ)

— «Кто владеет Балканами, тот владеет Европой. Кто владеет Европой, тот владеет миром». Старая и глупая фраза. Европа оказалась на отшибе послевоенной цивилизации. Но она все еще стратегически важна. Альянс, которому так симпатизировал твой папаша, загибается и вот-вот исчезнет. На его месте образуется вакуум, который должен кто-то заполнить. В умах и сердцах людей разброд и шатание. Они похожи на стадо заблудших овец, которым нужен пастух. Евразийцы давно шли к этому моменту. Взяли под свое крыло Альянс, который изнывал под тяжестью наших санкций. Подкармливали нищий народ гуманитарной помощью. Наводняли информационное пространство коммунистической пропагандой. Теперь их присутствие в Центральной Европе намного сильнее нашего. Люди уже успели забыть, что эти чертовы ублюдки когда-то натравили на них Ильина, прошедшего по их землям, как торнадо. Пятая часть цивилизованного населения уже являются их убежденными сторонниками, готовы повязывать своим детишкам пионерские галстуки и размахивать красными знаменами, а Содружество считают воплощением вселенского зла. Наших сторонников почти не осталось, они скрываются и не выдают себя. Даже по очень оптимистичным прогнозам их не больше пяти процентов населения. Небольшая часть людей все еще верны Альянсу, небольшая — поддерживает недобитых нацистских реваншистов. Всегда есть дикари и анархисты, ненавидящие любую цивилизацию. Большинство же — это безликая серая масса, соблюдающая, как она думает, нейтралитет, а на самом деле готовая пойти туда, куда ветер подует. Как думаешь, на чью сторону они склонятся?

Ответ с моей стороны не требовался.

— Правильно, капрал. Это зависит от нас.

— Что мне нужно будет делать, сэр?

— Показать людям истинное лицо евразийцев. Открыть им глаза на будущее, которое их ждет под коммунистическим иго.

— Я не очень силен в убеждении.

— Есть много способов убеждения, и слова — это далеко не самый действенный из них. Ты будешь делать то, что умеешь лучше всего. Для чего ты и существуешь.

Я не мог пока еще понять, каким образом убийства помогут Содружеству склонить на свою сторону чашу весов в идеологическом противостоянии. Однако сама мысль о том, чтобы вернуться в Европу и бороться там с китайцами взбудоражила мое сознание. Лишь где-то в глубине души, на время освободившейся от власти «Валькирии», поселилось недоверие, шепчущее, что у Чхона ничто и никогда не бывает так просто. И я оказался прав.

— Основная часть твоего взвода останется в Африке и продолжит операцию против ФАР, пока их лидер не будет уничтожен. Освободившиеся места заполнят новобранцы с Грей-Айленда. Для операции в Европе мы сформируем несколько небольших групп, по три-четыре человека в каждой. Отберем со всего Легиона лишь опытных бойцов, званием не младше капрала, и лишь тех, кто сам родом из Европы, хорошо владеет местными языками, русским… или китайским. Это будет операция с высочайшим уровнем секретности. Людей, которые будут в ней задействованы, задним числом уволят даже из той компании, в которой они сейчас числятся. Все официальные документы будут уничтожены или погребены под семью печатями, где будут храниться вечно. Если вы попадетесь — компания откажется от вас. Вы должны будете до конца сохранять инкогнито и придерживаться своей легенды, даже под пытками. Забудьте, что когда-либо слышали словосочетание «Железный Легион».

Повернувшись ко мне, Чхон произнес:

— Твою группу возглавит девяносто пятый. К вам будет также приписан четыреста первый, капрал из роты «Браво», которая сейчас выполняет задание в другой части света. Вы встретитесь с ним на месте.

— Локи?! Он родом из Европы? — нахмурился я.

— Нет. Но девяносто пятый хорошо владеет китайским.

«Как и ты», — вдруг подумал я.

— И забудь о временном позывном девяносто пятого. И о своём. Для этой работы вы получите новые.

— Сэр, я прошу определить меня в другую группу!

— Отклоняется.

— Я не хочу быть в группе под руководством Локи!

— Твои желания никого здесь не интересуют, капрал.

— Он неадекватен. Психически неуравновешен. Это он виноват в том, что произошло 3-го марта. Куда бы вы его не направили — он снова создаст такие же неприятности. Генерал, этому человек не место в Легионе!

— Это не тебе решать, — взгляд Чхон сделался холодным как лед.

И тогда я наконец не выдержал.

— Кем он вам приходится, генерал?

В первую секунду мне показалось, что я перешел какую-то невидимую черту, из-за которой нет возврата, допустил непростительную ошибку. Брови генерала сурово сдвинулись. Он шагнул ко мне, приблизился на расстояние одного шага. Его ужасное лицо приблизилось к моему вплотную. Я ощутил его дыхание. Услышал хруст костяшек пальцев, с которым его кулак сжимается и готовится заехать мне по печени. Но этого так и не произошло.