Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ)

Вонь еще долго ощущалась, но, возможно, разило не от оставшейся позади ямы, а от нас самих. С противоположной стороны очень скоро стало нести сыростью и илом. Пахло болотом. Через некоторое время я ощутил под собой воду. С каждым метром воды становилось все больше. Очень скоро я погрузился в нее практически полностью, задрав лицо кверху, чтобы не глотнуть мутной зеленоватой жижы. Наконец я остановился, поняв, что дальше придется нырнуть с головой.

— Затопило! — прошептал я через плечо. — Тут не пройти!

— Так и должно быть, — уверенно возразил оставшаяся позади Маричка. — Надо проплыть под водой. Совсем немного, метров десять. Ты сможешь?

Погрузиться под воду означало обречь то немногое уцелевшее снаряжение, что еще осталось у меня за поясом, в карманах и подсумке, на то, чтобы быть подмоченным, и, весьма вероятно, испорченным. Однако выбирать сейчас не приходилось. Евразийцы наверняка уже установили контроль над Пожаревом и сейчас шныряли по деревне, обыскивая каждый закуток. Повернуть назад означало почти неминуемо попасть им в руки.

— Смогу, — кивнул я, хотя предвидел, что подводное плавание в замкнутом темном пространстве, да еще и с раненой рукой, связано с определенными трудностями. — Если ты уверена в том, что говоришь. Ты бывала здесь раньше?

— Нет, — после недолгого колебания честно призналась она, но затем решительно добавила: — Но в том, что говорю, уверена.

Я все еще колебался, раздумывал. Девушка это почувствовала.

— Тебе придется плыть первым, мы здесь не разминемся! — заявила она. — Ты не веришь мне?

— Мы слишком далеко зашли, чтобы поворачивать назад из-за недоверия, — наконец угрюмо ответил я, и предупредил ее: — Не плыви сразу за мной. Подожди хотя бы две минуты. Если мне придется повернуть назад, и я столкнусь с тобой под водой, мы наверняка оба захлебнемся. Ясно?

— Ясно.

Я приготовился к тому, чтобы нырнуть. Тут вдруг сообразил, что говорю не с одним из бойцов Легиона, а с обычной девушкой. От этой мысли стало неуютно. Забыл, каково это — обращаться с обычными людьми.

— Ты умеешь плавать под водой?

— Не очень хорошо, — не стала врать она, но тут же заверила: — Но я сумею!

— Тогда я пошел, — удовлетворившись таким ответом, закончил я разговор.

Плыть оказалось и впрямь неудобно. Рана на предплечье причиняла сильные неудобства при плавании. Боль в ушибленных ребрах помешала сделать достаточно глубокий вдох. Продвигаться приходилось вслепую — даже если бы я и открыл глаза в здешней мутной воде, тут не было ни единого источника света, а подствольный фонарик, как и сам китайский пистолет, не был рассчитан на эксплуатацию под водой. На мою удачу, едва я нырнул, как узенький тоннель резко раздался вширь, и я перестал ощущать по бокам тесные стенки. Я плыл вперед осторожно, не спеша, время от времени ощупывая над собой каменистый потолок, экономя дыхание, на случай, если придется поворачивать назад. На Грей-Айленде каждого из нас натренировали не дышать по две — две с половиной минуты, а мне удавалось иногда даже три, но я не был уверен, что сейчас, с ушибленными ребрами, способен выдержать даже обычную норму. К счастью, оценка расстояния в исполнении Марички оказалась удивительно точна.

Я вынырнул, сделал один гребок вперед и сразу уперся в каменистый берег крохотного подводного озерца. Ступив на него, сразу уловил ощущение простора — тоннель не только расширился, но и резко раздался ввысь. Можно было выпрямиться, расправить плечи. Вот только почему-то не хотелось. Едва ощущение погони и немедленно грозящей мне гибели отступило, как навалилась накопившаяся усталость, вызванная ранами, физическим и нервным перенапряжением.

Я присел и прислонился к каменистой стене, покрытой чем-то шершавым. Попробовал включить подствольный фонарик, не особо надеясь на успех. К моему удивлению, лампочка, несколько раз конвульсивно мигнув, все же заработала. Не уверен, что работоспособным осталось и само оружие. Но, по крайней мере, у меня есть свет. Осветив полость, в которой я оказался, круговым движением фонарика, я сделал несколько наблюдений. Во-первых, определил, что это был грот, скорее всего, естественного происхождения, находящийся, вероятно, вблизи реки. Во-вторых, шершавый покров на камнях, который я раньше ощутил тактильно, был колонией бесцветного мохнатого мха, густо заселившего грот. В-третьих, здесь было очень сыро и очень холодно, особенно в промокшей до нитки и отяжелевшей одежде. Даже будучи приученным нырять в холодной океанской воде среди скользких камней Грей-Айленда, даже находясь под воздействием стимулятора, я ощутил озноб.

Грот уходил дальше, вне зоны досягаемости фонарика. Вероятно, двигаясь по нему дальше можно было дойти до Дуная. Выход, скорее всего, был расположен близко к Пожарево, в пределах зоны, которую будут прочесывать евразийцы. Но все же у меня появилась крохотная фора перед преследователями.