Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ)

Некоторое время мы молчали, пережевывая соленья и свинину. Не знаю, было ли дело в крепком самогоне, или в чем другом, но рассказ Джерома произвел на меня глубокое впечатление, и я как-то совсем по-новому взглянул на человека по ту сторону стола. То был уже не своенравный хулиганистый пацан, какого я знал — то был настоящий мужик, ветеран многих войн, суровый лидер здешней общины, привыкший принимать непростые решения и жить с ними спокойно, не оглядываясь назад. В глазах Лайонелла я увидел огонек, какого не было ни у Беляка, ни у кого другого из казаков, которых я видел у костра, и теперь я явственно понимал, почему люди пошли за ним.

— Чего приуныл? — наполнив чары, переспросил Джером.

— Давай мне по половинке. А то сейчас так развезет, что язык повернуть не смогу.

— Ну смотри. Наша сивуха, чего уж там, непривычного к ней человека и взаправду может пластом положить! — хмыкнул он, наполняя рюмки. — Ну вот, знаешь ты теперь мою историю, Димка. Не больно-то она героическая, но уж какая есть. Вижу, о чем спросить хочешь. О Мей? Ну расскажу, чего уж там. Но только вначале хряпнем.

Влив в себя чарку самогона и звонко хрустнув соленым помидорчиком, Джером шумно выдохнул и молвил:

— Погорячился я, Димон, когда ее с собой потянул. Не место ей было тут. Ей бы с тобой уехать, в это ваше Содружество, в цивилизацию. Не из тех она, что будет свой нежный зад раз в неделю в грязной воде купать да зубы куском ветки чистить. Свобода не всем так дорога, как мне, иным комфорт куда милее. Но я тогда этого не смекал. Тут житейская мудрость нужна, а я пацан был, да еще и втюрился в нее по уши. В общем, пожила она у нас тут какое-то время. Войну пережила, раненым помогала, не унывала, держалась молодцом. Но никогда не думала о том, чтобы задержаться тут надолго. На этой почве у нас с ней постоянно были ссоры… Ну да, ты нас знаешь, мы с ней пять минут поговорить не можем, чтобы не поцапаться. В общем, наступил день, это еще в 77-ом было, когда к нам в станицу притащили одного израненного раскосого типа, которого дворняги чуть не задрали. Непонятно было откуда он вообще тут взялся, но видно было, что холеный, не из дикарей — рожа бледная, зубы ровные, шмотье заводского кроя. Мей, как водится медсестре, принялась его отхаживать. Я тогда был своими делами занят и как-то не заметил сразу, что она уж слишком много времени с этим типом проводит. Фрукт этот, оказывается, ни по-украински, ни по-русски, ни по-румынски — ни слова, только на китайском щебечет. А Мей этот птичий язык еще со школы знала. Пес его знает о чем они там кумекали по-птичьи целыми днями напролет, да только она от него не отходила, щебетала не умолкая, и задурил он ей голову по полной программе. Однажды, когда хрен этот, Цзы его звали, уже оправился и отъелся, Мей собрала всю станицу и давай переводить что он там стрекочет. А нес он ересь дичайшую. Сказал, что он родом из Евразийского Союза, из самого Нового Тяньцзиня, и что после какого-то там их университета записался добровольцем в какую-то там программу, по которой его забросили в нашу глухомань, чтобы он нес в темные массы свет коммунистической пропаганды. Тьфу! Будто мы не знаем что это за напасть! Но Мей на соловьиные речи этого хитрожопого китаезы крепко запала, да и на него самого. Он был как раз ее типаж: высокий, важный, голосистый. Ну, типа тебя, Димон, в общем. Начала вторить ему и пересказывать услышанные от него сказки о хорошем и добром Союзе, который всех нас к себе с радостью примет. Как ты понимаешь, у нас в станице такую пургу никому нести долго б не позволили. Мужики вступили, быстро этого хрена заткнули, началась ссора, чуть было не порешили его. Наказали ему сей же час убираться восвояси. Ну и…

— Ушла с ним? — догадался я, досадливо цокнув языком.

— Ага, — кивнул он. — И не она одна. Гад голосистый десяток людей с собой сманил. Она даже не попрощалась. Записку какую-то паршивую оставила. Желаю тебе, мол, удачи, и все дела — холодно, сухо. Ох, и злым же я был, Димон! Намеревался пойти за ними вслед и порешить ублюдка. Хорошо что Серый меня тогда удержал. Ушла она своей дорогой, и славно. Рано или поздно это бы случилось.

— Сочувствую. Я знаю, как ты к ней относился, — осторожно вставил я.

— Да брось! Эта рана давно зажила, — отмахнулся Джером. — Ты, Димка, не думай, что я был слепым. Я всегда знал, что Мей нравился ты. Да-да, не отпирайся. Ей всегда нравились люди твоего склада, и поэтому нам с ней просто не суждено было стать парой. Жаль только что она под китайца легла, а не под нормального парня вроде тебя. А так мне похер. Я уже давно вышел из нежного подросткового возраста. И вполне удовлетворен тем, что имею. Катьку мою видал? Другой такой бабы в станице нет, все мне завидуют.

— Да, хороша! — согласился я, хотя оценить это мне было сейчас сложно.