Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)

— Нет. Фи — одна из многих моих знакомых. Мы с ней никогда не были близки. Но это не делает меня безразличной к ее судьбе.

Я понимающе кивнул. Внезапно в глазах Фламини загорелся огонек. Собравшись с духом, она, устремив на меня прямой взгляд, молвила:

— Я чувствую твой невысказанный вопрос, Димитрис, и позволю себе на него ответить. Я никогда не слышала о всей этой затее с «Интра FM» раньше. Фи помешана на конспирации. Они с Питером пришли ко мне за консультацией, но посвятили далеко не во все подробности этого своего плана. Даже сейчас, даже под предлогом того, что это требуется для её же защиты, и что её слова защищены адвокатской тайной, я до сих пор не могу вытянуть из неё всей правды.

Сложно сказать, почему, но я поверил ей. К нашему столику, тем временем, плавно подплыл мерно дырчащий старенький робот-официант, на плоской сенсорной поверхности которого стояли напитки.

— И что же ты им сказала? — взяв свой стакан воды, спросил я.

Должно быть, в моем тоне, вопреки моей воле, прорезался скепсис или даже ирония. И Фламини это ощутила. Я увидел это в выражении ее глаз, которые наполнились такой решительностью и даже гневом, что я не смог долго смотреть в них и ответил взгляд.

— Димитрис, это притворство — ни к чему! Можешь говорить, не стесняясь!

Она отчеканила эти слова повышенным тоном, и ее голос слегка дрогнул, словно из-за волнения.

— Я прекрасно понимаю, что ты прочитал в Интернете, будто я — беспринципная мошенница, которая пиарится на страданиях других людей! Мои коллеги по адвокатскому цеху «обожают» меня и дают обо мне множество таких комментариев газетчикам! Правда, почему-то всегда на условиях анонимности. За годы практики я так ни разу и не услышала ни от кого из этих напыщенных лицемеров правды в лицо!

В подобных ситуациях я обычно легко находился бы с ответом. Я по умолчанию относился к малознакомым людям с неприкрытым недоверием, и полагал, что мои сомнения в их искренности являются нормой и никакого специального обоснования не требуют. Но в этот раз, встретившись со столь искренним возмущением на этот счет, я несколько растерялся.

— Ты можешь верить всему, что написано о людях в Интернете, если хочешь, — продолжила она свою импульсивную тираду. — Не обессудь только, если тогда и другие будут судить о тебе на основании столь же «надежных» источников. Но дело твое. А если ты на самом деле хочешь разобраться, где правда, а где ложь, то знай — я всегда готова дать прямые ответы на прямые вопросы. Мне нечего скрывать.

Я надеялся, что на моем лице не отразилось всего смущения, которое я ощутил при словах «прочитал в Интернете». Я открыл было рот, намереваясь сказать что-то, но так и не нашел нужных слов. От этого, должно быть, я выглядел ужасно глупо. Мой план, похоже, не срабатывал. Всего лишь за пару минут разговора Фламини доказала свое неоспоримое моральное превосходство и поставила меня в положение провинившегося школьника, который смущенно выслушивает справедливые упреки. Такие трюки по силу только адвокатам.

— Так вот, ты задал прямой вопрос. И я на него отвечу. Я — не какая-нибудь безрассудная авантюристка. Для моих клиентов, от которых отвернулось все общество, я — последняя надежда, которая стоит между ними и тюрьмой. И это требует от меня огромного здравомыслия и ответственности. Я живу в реальном мире, и хорошо понимаю его законы — не только писаные, но и неписаные. Тебе наверняка известно, в какой семье я выросла. Мой папа воспитал во мне хорошее чутье насчёт того, когда можно бросаться в бой, а когда благоразумнее отступить. Если бы не это чутье, я бы не просуществовала так долго на правозащитном поприще в условиях авторитарного режима.

Я поднял на нее изумленный взгляд.

— Что такого? — как ни в чем не бывало, пожала плечами она. — «Авторитаризм» — обыкновенное слово. И оно отлично характеризует политический режим Содружества наций. После того как это открыто сказал второй по популярности политик с экранов телевизора, за такое уже никого не сажают в тюрьму.

«За такое не сажают в тюрьму, если ты — дочь сенатора и оперной певицы, детка», — подумал я скептически, но смолчал и позволил ей продолжать.

— Ты, кажется, собиралась прямо ответить на вопрос, — напомнил я.

— Так вот, выслушав рассказ Питера и Фи, в котором они весьма туманно обрисовали свои планы публично раскрыть информацию о неких преступлениях, которые им якобы известны, я посоветовала им быть очень осторожными. В истории, о которой они говорили, могли быть замешаны интересы весьма влиятельных людей. Питер, связанный обязательствами по хранению секретной информации, был крайне уязвимой целью. Особенно в симбиозе с Фи, беспорядочное диссидентство которой давно сделало ее объектом пристального внимания спецслужб. Я выразила им свою готовность защищать их в случае каких-либо неприятностей, как и надлежит адвокату. И мы подписали договор о правовой помощи на случай, если это понадобится. Но я также посоветовала не спешить и вначале все хорошенько продумать.

— Похоже, что они не больно-то прислушивались к твоим советам, — съязвил я.