Новый мир. Книга 3: Пробуждение

Мои брови недоуменно и слегка тревожно поползли вверх. Ни о чем таком речи не было.

— Прости. Я взяла на себя смелость пригласить кое-кого на нашу встречу, не согласовывая с тобой.

Я нахмурился, однако спорить в этой ситуации было бесполезно. Клаудия сделала едва заметное призывное движение головой, и из мрака катакомб за ее спиной появился стройный тонкий силуэт в просторной юбке, тунике и черном хиджабе. От удивления мои глаза должны были расшириться.

— Много лет прошло, Димитрис Войцеховский. И они оставили на тебе свой след, — с мягким шелестящим акцентом произнесла Лейла Аль Кадри.

Мне понадобилось время, чтобы определиться с подходящей реакцией на эту встречу.

— Не думал, что мы еще когда-нибудь увидимся, — признался я ей.

Затем я перевел вопросительный взгляд на Клаудию.

— Я подумала, что тебе будет интересно повидаться со старой знакомой, с которым тебя столь причудливым образом свела судьба, — не растерялась Клаудия. — Для Лейлы это даже более рискованно, чем для меня. Но она настояла на этой встрече.

— Неужели? — я поднял брови, переводя взгляд на Аль Кадри.

— Многое во время нашей прошлой встречи осталось недосказанным, — произнесла арабка, глянув на меня своими яркими аметистовыми глазами.

Глядя на нее, я вспомнил разговор с Аффенбахом и его коллегами в мае 89-го.

— Мне сказали, что у тебя СПИД и ты скоро умрешь. Это была ложь?

По огоньку, который вспыхнул в ее глазах, я понял, что мои слова попали в точку.

— Я ВИЧ-инфицирована, — спокойно подтвердила она, глядя мне в глаза. — Но я не считаю нужным говорить об этом каждому встречному.

Ответив на взгляд Клаудии, для которой это тоже очевидно стало новостью, она добавила:

— Это случилось во время переливания крови, когда я была еще ребенком. Такое случается там сплошь и рядом. Долгое время я вообще не знала о вирусе. Как и большинство ВИЧ-позитивных, кто живет в «желтых зонах». Обнаружила это по чистой случайности. К счастью, к тому времени было еще не слишком поздно. При надлежащем лечении вирус не грозит мне смертью в ближайшие годы. Если мне и предстоит умереть рано, то вряд ли это будет СПИД.

— Прости, мне не следовало спрашивать.

— Ничего. Ты спросил, и я ответила.

Рассматривая меня с неприкрытым интересом, она медленным шагом принялась прохаживаться по помещению, и заговорила о своем:

— Прошло много лет, прежде чем я осознала, что ошибалась насчёт обстоятельств нашего знакомства. Людям свойственно преувеличивать свое значение и значение своих поступков в этом мире. Оказывается, я тоже этим грешна. Я была твердо убеждена, что ты — всего лишь инструмент, который власти используют против нас. Мне бы и в голову не пришло, что дело обстоит прямо наоборот: что мы были инструментом; а ты — целью.

Я понятия не имел, как она пришла к этой истине. Но спорить не стал.

— Это уже не важно. Они получили то, что хотели.

— А мне все-таки хотелось еще раз посмотреть на человека, который для них настолько важен, что они видят в нас, мнящих себя их противниками и серьезной угрозой, всего лишь пешек, которыми они хладнокровно сыграли, чтобы заполучить этого человека в свои руки. Амир ведь еще тогда заметил в тебе что-то особенное. У него всегда было непревзойденное чутье в отношении людей. Я тоже всегда считала себя проницательным человеком. И мне хочется понять, в чем я ошиблась и что упустила, когда твоя важность ускользнула от меня.

Я иронично усмехнулся.

— Ах, вот в чем дело? Боюсь, я тебя разочарую. Дело вовсе не в моей личности. В ней нет ничего особенного. В этом отношении ты была права. А если Захери думал иначе, то он-таки ошибался. Все, что было им нужно — мое тело. Гены. Только и всего.

— Что ты имеешь в виду? — с интересом спросила она. — При чем здесь гены?

— Это тебя совсем не касается.

Некоторое время мы все втроем молчали. Наконец слово взяла Клаудия.

— Друзья мои. Мне кажется, каждый из нас владеет несколькими фрагментами одного пазла, который давно напрашивается на то, чтобы его сложили вместе. Я предлагаю отбросить недоверие и перестать говорить недомолвками. Так нам всем будет проще прийти к истине.

— Я думаю, Клаудия, что это фрагменты от совсем разных паззлов. В мае 89-го мы трое ненадолго стали участниками одной и той же истории из-за стечения обстоятельств. Теперь ясно, что эта история крутилась вокруг меня, а вас засосало в нее случайно. Но это уже не важно. Все это в прошлом. А нам нужно думать о настоящем.

Обведя их взглядом и вздохнув, я продолжил:

— Давайте начистоту. Вам двоим может быть сложно это понять. Вы можете насмехаться над этим. Но я пытаюсь быть законопослушным гражданином и не хочу никаких проблем с властями. Во всяком случае больших, чем уже имею. Я говорю сейчас с двумя людьми, которых, как я полагаю, власти считают террористами. Один лишь этот разговор уже не сулит мне ничего хорошего. И уж тем более я не собираюсь выдавать вам сейчас сотню тайн, которые я обязался хранить, чтобы восполнить для вас пробелы в истории, которая вас вовсе и не касается.

Лейла вопросительно посмотрела на Клаудию. Та в ответ едва заметно вздохнула.